— Как мне быть с Марком? — спросила Джилл.

— Позвоните ему с мобильного.

— И что же я ему скажу?

— Скажете, что у вас все в порядке и вы хотите немного отдохнуть. Дальнейшие инструкции получите позже.

— Очень хорошо. Я никогда еще не получала инструкций.

Я рассмеялся.

— Временами мне хотелось все рассказать Марку, — сказала Джилл.

— Ну и рассказали бы… прежде чем он узнает об этом сам. Вы же понимаете, что все это получит огласку.

Она некоторое время молчала, глядя на мелькавшие за окном стены тоннеля. Потом сказала:

— Мы часто вечерами сидели вместе в гостиной… он беседовал по телефону или читал газету. Или говорил мне, что я должна буду делать завтра… В такие минуты мне хотелось включить эту запись… — Она замолчала и опять засмеялась.

Все это были фантазии женщины, страдавшей от скуки и равнодушия мужа. Мне было что сказать по этому поводу, но я предпочел промолчать.

Она спросила:

— Вы думаете, он бы заметил?

— Уверен.

Мы миновали тоннель, и вот я снова оказался на Манхэттене, о котором столько раз вспоминал в Йемене. Я вдохнул загазованный воздух, увидел миллионы тонн окружавшего меня бетона и сотни желтых такси, призывно мигавших алыми огоньками. Было воскресенье, поэтому и машин, и пешеходов встречалось куда меньше обычного. Не прошло и пяти минут, как мы добрались до 42-й улицы.

Я спросил у Джилл:

— У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?

— Какого рода?

— Ну, например, что будет потом… Чего вам следует ожидать… Такого плана.

— Если возникнет необходимость, вы мне сами скажете. Не так ли?

— Совершенно верно.

— Я могу высказать замечание?

— Конечно.

— Вы слишком долго шли на первой передаче.

— Извините.

Я свернул на Шестую авеню и направился к Центральному парку, уделяя особое внимание переключению передач. Еще несколько минут — и мы оказались у отеля «Плаза», где я припарковал машину. Подхватив наши с Джилл сумки, я последовал за ней в просторный холл и направился к стойке администратора.

Я не хотел, чтобы Джилл расплачивалась кредитной карточкой, по которой можно было легко установить ее личность, поэтому она выписала чек. Потом я показал администратору свое удостоверение и попросил вызвать управляющего. Тот появился через несколько минут. Я сказал, обращаясь к обоим:

— Мы путешествуем инкогнито по поручению правительства. Вы не должны никому сообщать, что миссис Уинслоу остановилась в вашем отеле. Если кто-нибудь станет наводить о ней справки, немедленно позвоните нам. Понятно?

Менеджер и администратор кивнули, и в компьютер была внесена соответствующая пометка.

Через десять минут мы вошли в гостиную просторного номера с двумя спальнями. Джилл сразу же заняла большую из них.

— Я собираюсь заказать что-нибудь поесть. Что бы вы хотели? — спросила Джилл.

Все, что мне было нужно, находилось в баре гостиной, однако я сказал:

— Чашку кофе.

Она подняла трубку и заказала кофе и пирожные.

Я спросил:

— Как вы думаете, ваш муж уже вернулся домой?

Она посмотрела на часы и сказала:

— Скорее всего нет.

— Вы должны позвонить домой и оставить Марку сообщение. Скажите, что решили немного отдохнуть от дома, съездить вместе с подругой за город или что-нибудь в этом роде. Я не хочу, чтобы он начал волноваться и позвонил в полицию. Это понятно?

Она усмехнулась и ответила:

— Волноваться — это слабо сказано. Он будет в шоке. Раньше я никогда не уезжала из дома… без предварительной договоренности. Но в полицию он не позвонит, ручаюсь. Он не решится.

— Отлично. Тогда звоните.

Джилл вынула из сумочки мобильник, набрала номер и сказала:

— Марк, это Джилл. Мне стало скучно, и я решила съездить в Истгемптон, навестить подругу. Возможно, я останусь у нее на ночь. Если тебе захочется со мной связаться, позвони мне на мобильный и оставь сообщение. На звонки я не отвечаю. — Она добавила: — Надеюсь, ты хорошо поиграл сегодня в гольф и Бад Митчелл не слишком тебя достал? — Тут она посмотрела на меня и подмигнула. — Целую тебя, дорогой.

Определенно миссис Уинслоу получала от сложившейся ситуации известное удовольствие.

— Ну как, я все правильно сделала? — спросила она.

— Вы были неподражаемы.

Я подумал, что если Нэш как следует пораскинул мозгами и сложил два и два, то уже мог бы в это время находиться в доме Уинслоу, и значит, Марк услышал из его уст другую, не менее занимательную историю, после чего наверняка обратился к властям за помощью в поисках пропавшей жены. Впрочем, в данный момент это меня не слишком волновало.

На всякий случай я сказал Джилл:

— А теперь отключите ваш мобильник.

Она отключила телефон, даже не спросив у меня, зачем это нужно. После этого мы разошлись по спальням, чтобы немного отдохнуть.

В дверь позвонили. Я впустил служащего, принял заказ и подписал чек. Потом я подошел к окну и окинул взглядом Центральный парк.

Я чувствовал себя преступником в бегах, и в этом не было ничего удивительного, потому что я и в самом деле находился в бегах. Ирония заключалась в том, что всю жизнь я сам преследовал других. Увы, большинство этих парней были настолько тупы, что я так толком и не узнал, как себя вести, чтобы тебя не поймали.

Впрочем, кое-какими познаниями в этой области я все-таки обладал, поэтому господам Нэшу и Гриффиту предстояло основательно потрудиться, чтобы меня вычислить.

В гостиную вошла Джилл. Выглядела она прекрасно: успела почистить перышки и даже нанести на лицо косметику.

Мы уселись за обеденный стол и принялись за кофе с пирожными. Вообще-то я был здорово голоден, но сумел сдержаться и не слопать все один.

— Значит, ваша жена прилетает завтра? — уточнила Джилл.

— Если не произойдет ничего непредвиденного, ее самолет приземлится около четырех часов дня.

— Вы поедете ее встречать?

— Нет. Мне сейчас в аэропорту лучше не светиться.

Она не спросила почему, и я понял, что она постепенно начинает осознавать ситуацию.

— Ее встретят и привезут сюда. Ей, как и мне, нельзя появляться в нашей квартире.

Она кивнула, посмотрела на меня и сказала:

— Джон, я боюсь.

— Вам нечего бояться.

— У вас есть пистолет?

— Нет.