– Что ты хочешь мне сказать? – пророкотал он, когда Паран опустил за собой кожаный полог.

– Тротц жив. Он подтверждает своё право вождя.

– Но у него нет племени…

– У него есть племя, вождь. Тридцать восемь «мостожогов». Он это показал стилем, который избрал для поединка.

– Я знаю, что он нам показал…

– Но кто понял?

– Я, и только это имеет значение.

Наступила тишина. Паран оглядел шатёр и его нехитрое содержимое, попытался найти приметы, которые позволили бы понять характер стоявшего перед ним воина. Пол укрывали шкуры бхедеринов. В стороне лежали полдюжины копий, одно расколотое. Под стенкой стоял одинокий деревянный сундук, выдолбленный из цельного ствола дерева, достаточно большой, чтобы уложить в нём трупы в три слоя, в полный рост. Крышка была откинута, так что можно было рассмотреть большой, сложный замок. Напротив сундука лежали скомканные одеяла, в которых, видимо, спал Тор. Нашитые на стенки монеты блестели со всех сторон, а с конического потолка свисали на тесёмках другие – потемневшие от дыма за долгие годы.

– Ты утратил власть, капитан.

Паран моргнул, посмотрел в тёмные глаза вождя.

– Это хорошо, – сказал он.

– Никогда не признавайся, что не хочешь власти, малазанец. То, чего боишься в себе самом, запятнает всякое суждение о том, что сделает твой преемник. Страх скроет от тебя его мудрость, равно как и глупость. Тротц никогда не был вождём – я это увидел по глазам, как только он вышел из вашего строя. Теперь ты должен присматривать за ним. Ясным взором. – Баргаст повернулся и подошёл к сундуку. – У меня есть мёд. Выпей со мной.

О, боги, мой желудок…

– Спасибо, вождь.

Хумбролл Тор извлёк из сундука глиняный кувшин и две деревянные кружки. Откупорил кувшин, на пробу понюхал, затем кивнул и налил.

– Подождём ещё день, – сказал он. – Затем я обращусь к кланам. Тротц сможет говорить, он заслужил своё место среди вождей. Но я скажу тебе сейчас, капитан. – Баргаст протянул Парану кружку. – Мы не пойдём на Капастан. Мы ничего не должны этим людям. Каждый год всё больше наших молодых уходят в этот город, принимают их образ жизни. Их торговцы не приносят нам ничего ценного, много врут и обещают, они бы мой народ догола раздели, если бы могли.

Паран глотнул крепкой медовухи, почувствовал, как она обожгла горло.

– Не Капастан ваш истинный враг, вождь…

– Паннионский Домин пойдёт против нас войной. Я это знаю, малазанец. Они возьмут Капастан и выставят оттуда армии прямо на наши границы. А затем выступят в поход.

– Если ты это понимаешь, почему не…

– Двадцать семь племён, капитан Паран. – Хумбролл Тор осушил свою кружку, утёр губы. – Из них лишь восемь вождей поддержат меня. Мало. Нужны все. Скажи, этот ваш новый вождь, он умеет переубеждать словами?

Паран поморщился.

– Не знаю. Он ими редко пользуется. Впрочем, до сих пор ему было и не нужно. Завтра увидим, я полагаю.

– Твоим «Мостожогам» по-прежнему грозит опасность.

Капитан оцепенел, уставился на медовуху в кружке.

– Какая? – спросил некоторое время спустя.

– Барахны, гилки и ахкрата – эти кланы объединились против вас. Уже сейчас они говорят другим о двуличности. Ваши целители – некроманты, они проводят ритуал воскрешения, чтобы вернуть Тротца обратно к жизни. Белолицые не любят малазанцев. Вы вступили в союз с морантами. Вы покорили север – как скоро вы обратите жадный взор на нас? Вы – равнинный медведь у нас под боком, толкаете нас на схватку с южным тигром. Охотник всегда знает, что на уме у тигра, но никогда – что на уме у медведя.

– Похоже, судьба наша по-прежнему висит на волоске, – заметил Паран.

– Завтра увидим, – сказал Хумбролл Тор.

Капитан осушил свою кружку и поставил её на край сундука. В животе уже разгорались сигнальные костры. За сладковатым вкусом мёда во рту он чувствовал привкус крови.

– Я должен проверить своих солдат, – сказал он.

– Дай им эту ночь, капитан.

Паран кивнул, затем вышел из шатра.

В десяти шагах от полога его ждали Хватка и Дымка. Капитан нахмурился, когда женщины торопливо подошли к нему.

– Опять добрые вести наверняка, – пробормотал он себе под нос.

– Капитан.

– В чём дело, капрал?

Хватка моргнула.

– Ну, хм, мы дошли. Я подумала, нужно доложить…

– Где Мураш?

– Нездоровится ему, сэр.

– Съел что-нибудь?

Дымка ухмыльнулась.

– Вот это смешно. «Съел что-нибудь».

– Капитан, – поспешно вклинилась Хватка, бросив на Дымку испепеляющий взгляд. – Мы на время потеряли Быстрого Бена, потом вернули, только он не просыпается. Штырь думает, это шок. Его затащили на баргастский Путь и…

Паран чуть не подпрыгнул.

– Что, говоришь, с ним сделали?! Веди меня к нему. Дымка, найди Молотка, и оба к нам, живо! Ну, Хватка? Чего встала? Веди!

– Так точно.

Седьмой взвод свалил своё снаряжение в лагере «Мостожогов». Дэторан и Вал разворачивали шатры, на них мрачно взирал бледный, дрожащий Мураш. Штырь сидел рядом с Быстрым Беном, бездумно перебирая пальцами пряди своей изодранной волосяной рубахи и хмуро глядя на бесчувственного мага. Чёрный морант, Вывих, стоял неподалёку. Солдаты из других взводов сидели поодаль, поглядывали на новоприбывших, но не приближались.

Капрал Хватка подвела Парана к Штырю и Быстрому Бену. Капитан покосился на другие взводы.

– Что это с ними? – поинтересовался он вслух.

Хватка хмыкнула.

– Видите, как Валу рожу разнесло? Дэторан не в настроении, сэр. Мы все думаем, что она втрескалась в бедолагу-сапёра.

– И проявила свои чувства вот так?

– Она дама суровая, сэр.

Капитан вздохнул, отодвинул Штыря в сторону и присел на корточки, чтобы осмотреть Быстрого Бена.

– Рассказывай, что случилось, Штырь. Хватка сказала, это был баргастский Путь.

– Так точно, сэр. Но учтите, это я только предполагаю. Мы взобрались на курган…

– Умно, нечего сказать, – буркнул Паран.

Маг пригнулся.

– Да, но это ж был не первый, на который мы залезли, а остальные все были вполне сонные. В общем, духи сцапали Быстрого Бена и утащили с глаз долой. Мы чуток подождали. И они его выплюнули обратно, вот просто так. Капитан, Пути прогнили. Всерьёз прогнили. Бен сказал, это Паннион, только на самом деле не Паннион, а тайная сила за ним. Сказал, мы все вляпались.

Послышались шаги, и Паран обернулся навстречу Дымке и Молотку. За ними шёл Тротц. Солдаты других взводов приветствовали его настройными выкриками, за которыми, впрочем, тут же последовал презрительный свист. Тротц оскалил зубы и сменил направление. Какой-то солдат рванул в сторону, точно перепуганный кролик. Баргаст ухмыльнулся шире.