litbaza книги онлайнКлассикаГреческое сокровище. Биографический роман о Генрихе и Софье Шлиман - Ирвинг Стоун

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 147
Перейти на страницу:

— Я был у врача в Афинах, — сказал он Софье. — Он посоветовал прекратить морские купания. Я никогда этого не сделаю. Важнее беречь здоровье всего тела, чем ублажать одно больное местечко.

— Это не просто больное местечко, Генри, — заметила встревоженно Софья. — Ты такой общительный. Тебе нельзя потерять слух.

— Так ты, значит, одобряешь мою мысль показаться доктору фон Трёлчу? Он живет в Вюрцбурге и считается одним из самых лучших ушных специалистов в Европе.

Вернулся Шлиман домой в середине ноября. Воспаление прошло, боли уменьшились. Доктор фон Трёлч рекомендовал каждый вечер промывать ухо раствором, содержащим опиум. И категорически запретил зимние купания в каком бы то ни было море. У Софьи опять начались перемежающиеся боли в ногах и пояснице. Но они условились не говорить о болезнях, а радоваться жизни, пока они вместе, — Генри опять предстояла поездка, на этот раз в Лондон, встречать и распаковывать драгоценные экспонаты для выставки в Кенсингтонском музее.

От Джона Мэррея пришел экземпляр «Микен». Это была большая, красиво изданная книга с длинным хвалебным предисловием, подписанным высокочтимым Уильямом Гладстоном, членом парламента. В книге было помещено пятьсот пятьдесят фотографий, многие в натуральную величину, важнейших золотых находок, а также множества секир, пуговиц, изделий из слоновой кости, изображений Геры, алебастровых ваз; семь гравюр во весь разворот, четыре из них цветные: тринадцать гравюр декорированных терракотовых ваз и сосудов; восемь карт, включая топографическую карту всего района акрополя и круглой агоры с пятью могилами, планы сокровищницы, раскопанной Софьей. Книга была переплетена в коричневую кожу, на верхней обложке — тисненные золотом Львиные ворота, на фронтисписе была изображена сокровищница возле Львиных ворот с надписью: «Раскопана миссис Шлиман». Американские издатели «Скрибнер. Армстронг и К0» поместили на верхней обложке гравюру, тисненную золотом: Софья в расчищенном дромосе у самого входа в гробницу; на гравюре была видна часть зала, поперечная балка и полый треугольник над ней.

Генри хранил в секрете, что «Микены» выйдут в свет, охраняемые талисманом. И талисман — это Софья и ее сокровищница.

Софья ласково взглянула на мужа и поцеловала его.

— Ты так добр, дорогой.

Генри смущенно улыбнулся, протестующе дернул плечом.

— Бог неисповедимыми путями творит чудеса.

5

Генри опять уехал. Софья старалась привыкнуть к холоду и мраку парижской зимы. Спи рос вел хозяйство, проверял счета, оплачивал расходы. Софья нашла милую молодую гувернантку для Андромахи, а сама весь день проводила в комнатах наверху — врачи не рекомендовали ей ходить по лестницам. Иногда ее навещали давние друзья Генри — французы, иногда заглядывали гречанки: госпожа Хрустаки или госпожа Делингианни. Бюрнуфы были в Париже и тоже наведывались, вспоминая о горячем греческом солнце и плавучих островах Эгейского моря. Однажды Софья поехала в театр, где ей пришлось преодолеть высокую лестницу, и в середине представления ее вдруг объял панический страх. Она должна сохранить этого ребенка!

Запертая наверху у себя. Софья не вникала в хозяйство, а Спирос по-французски не говорил ни слова, и дела в доме пошли из рук вон плохо. Слуги начали воровать. Видя беспомощность Софьи, стали отлынивать от работы. На ее увещевания отвечали грубостью или просто отказом. Новую прислугу сразу было найти трудно. И несколько дней Софье самой приходилось готовить на кухне, обходясь одной помощницей— Андромахой. Лицо Спироса суровело, и тогда он очень напоминал Софье мадам Викторию.

— Ты все время на ногах. А доктор велел тебе больше лежать.

Письма от Генри приходили восторженные—так хорошо устраивалась выставка. И вдруг письмо, полное резких упреков. Почему ей не хватает денег, которые он выдает ей через банк? Это что, мотовство или просто нерачительность?

Ее счета действительно стали расти, но что она могла сделать. Софья отвечала мужу:

«Мой дорогой, почему ты так придирчив к моим тратам. Я просто не знаю, как быть. Я расходую деньги очень экономно. Считаю каждый франк…»

В этом письме она объясняла, почему расходы так выросли. В ответ получила от Генри примирительное послание: то полное упреков письмо он писал, когда у него сильно болело ухо. С ухом вообще стало хуже. Пусть она не расстраивается. Он вернется на рождество и возьмет в свои руки хозяйственные бразды…

Опять заболела мадам Виктория. Неужели опять сердечный приступ? Катинго и Мариго ничего не написали об этом. Софья в ответном письме приглашала мать в Париж. Мадам Виктории ответила, что с удовольствием бы приехала, но доктор запретил ей далеко ездить месяц-другой.

В конце ноября Софья получила от Генри отчаянное письмо. Он опять пал духом. Эфор Стаматакис обнаружил в Микенах шестую могилу! Рядом с теми пятью Шлимана. В могиле было два обгоревших скелета и немалая толика золота. Заслуги у Стаматакиса на этот раз не отнять. Никто не указывал ему местонахождение этой могилы, он сам ее раскопал! Мало утешения в том, что, не найди он, Генри, этой агоры с царскими могилами, не было бы и шестой могилы Стаматакиса. Генри писал:

«Наши «Микены» только что вышли. И вот к ним уже требуется дополнение. Этот чертов клерк подложил нам свинью».

Снова воспалилось ухо и болело так сильно, что пришлось опять ехать в Германию к доктору фон Трёлчу, и выставка в Кенсингтонском музее открылась без него.

В Париж Генри едва успел вернуться к крещению: с утра до вечера брюзжал, проклинал Стаматакиса и ею шестую могилу, вскоре собрался и отбыл в Афины. Софью не обрадовало то известие о закладке дворца, который Шлиман начал строить на принадлежащем ему большом участке по улице Панепистиму недалеко от королевского дворца. Несколько лет назад он нанял модного афинского архитектора Эрнста Циллера, поручив ему спроектировать роскошный особняк, который он называл в разговоре «Палатами Илиона»; но потом испугался, что греки будут называть его парвеню, выскочкой, и решил со строительством повременить. Пиллер представил счет за сделанную работу. Генри заплатил ему смехотворную часть, и архитектор обратился в суд. Шлиман вовремя спохватился и оплатил счет полностью. Теперь, на гребне славы, когда заслуги его официально признаны греческим правительством, ссоры забылись и микенские сокровища выставлены в Афинах под эгидой греков, Генри снова пригласил Циллера и попросил его закончить проект трехэтажного особняка с двадцатью пятью комнатами, огромным бальным залом и несколькими выставочными залами на первом этаже; он дал ему название «Палаты Илиона». Строительство было рассчитано на два года. Громадные размеры дома были не по душе Софье, и все-таки она испытывала досаду из-за того, что церемония закладки прошла без нее.

16 марта 1878 года родился сын, и все взаимные обиды и огорчения как водой смыло. Генри всегда мечтал наречь своего сына, рожденного гречанкой, Одисеем. Но после открытия царских гробниц передумал и назвал мальчика Агамемноном, «владыкой мужей». Роды были нормальные, мать и младенец чувствовали себя прекрасно. Еще в феврале приехала мадам Виктория, чтобы побыть с дочерью последние недели до родов; энергичная, хозяйственная мадам Виктория вникала во все, готовила любимые греческие блюда. Для Софьи ее приезд был манной небесной.

1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?