Десять, господин, — последовал громкий ответ. — Я думаю, идут

еще.

Десять. «Дерьмо», — подумал Тулл. Он не смог сосчитать количество

людей с Арминием, но их было больше, чем у него. Его колебания были

мгновенными. Они должны идти дальше. — Держитесь ближе, — приказал

он.

Его подозрения принесли плоды в пятидесяти шагах впереди.

Полдюжины воинов с криками бросились в атаку, по три с каждой стороны.

— Метилий, Дульций. Останьтесь со мной, — воскликнул Тулл. — Третий и

четвертый ряды, следуйте за нами, как только сможете! — Сделав ставку на

то, что воины не ожидают, что он вырвется, он бросился бежать. К тому

времени, когда противник понял уловку, семь оставшихся легионеров

вступили с ними в бой. Короткая гримаса удовлетворения исказила лицо

Тулла, но исчезла, когда тропа разделилась. Следы вели в обе стороны. «Ты

умный ублюдок, Арминий», — подумал Тулл, останавливаясь. Выбери

неправильный путь, и никогда не поймаешь своего противника. Раздели

силы, и одинокий человек рискует оказаться в меньшинстве.

— В какую сторону? — спросил он у Метилия и Дульция. — Есть

идеи?

Метилий опустился на колено у левой тропы. Он вглядывался в

путаницу следов, бормоча себе под нос и ощупывая землю тут и там пальцем.

Перейдя на вторую тропу, он сделал то же самое.

— Ну?

— Туда, господин. Метилий указал вправо.

— Ты уверен? — В голосе Тулла звучала настойчивость.

— Один набор отпечатков намного глубже, господин. — Метилий

увидел замешательство Тулла. — Орел, господин. Он сделан из золота.

— Конечно! — Тулл протиснулся мимо Метилия. — Давай!

Они бежали.

Четверть мили.

Половину.

К тому времени, когда они преодолели милю, Тулл уже терял надежду

и боролся с собой из-за травмированного пальца ноги. Они все еще шли по

следу Арминия – следы были хорошо видны – но они ни разу не увидели

238

свою добычу. Пришло время для отчаянных мер. — Метилий. Дульций.

Давайте вперед. Я догоню.

Им не нужно было ничего объяснять, и они сорвались с места, как пара

гончих.

Тулл проклинал свою гордость за то, что не отдал приказ раньше.

Набрав полную грудь душного воздуха, он перешел на шаг. «Отдышись, парень, — подумал он, — иначе ты не сможешь драться». Через несколько

десятков шагов, и его сердцебиение замедлилось. Он перешел на неуклюжий

бег. Шагов пятьдесят, потом пешком. Двадцать шагов на восстановление, потом снова бег. Таким образом, не обращая внимания на пульсирующую

боль в пальце ноги, он преодолел около четверти мили.

Громкие крики привлекли его внимание, как мышь ястреба. Свежая

энергия потекла по венам Тулла, и он мчался по тропе, вскоре выйдя на

пологий склон, спускавшийся к реке. Крик триумфа сорвался с его губ. Река, широкая и глубокая, пришла им на помощь. Четверо воинов, в том числе

Арминий, пытались перейти ее вброд. Первый человек был по грудь в воде и, возможно, на четверть пересек реку. Подгоняемый сильным течением, отягощенный доспехами, он изо всех сил пытался удержаться на ногах, что

объясняло, почему Арминий, без кольчуги и с орлом в руках, еще не

присоединился к нему. Третий и четвертый воины действовали как часовые, охраняя спину Арминия. Теперь они поднимали тревогу, когда Метилий и

Дульций мчались вниз по склону.

С ревом Тулл бросился следом.

Проницательный до последнего, Арминий отложил орла и

присоединился к своим людям. «Убив одного из легионеров до его прибытия,

— думал Тулл, — германцы сохранят свое численное превосходство».

Ругаясь, он подтолкнул свои уставшие конечности к новым усилиям. К его

облегчению, Метилий и Дульций остались невредимы, когда он

проскользнул рядом, чтобы встретиться с Арминием.

Шестеро мужчин с мрачной целеустремленностью атаковали друг

друга. Молодые и крепкие, Метилий и Дульций держались стойко. Тулл, уставший и сильно страдавший от боли в пальце ноги, вскоре начал

ослабевать. Более чем на десять лет моложе Тулла, Арминий со

злонамеренной целью продолжил свою атаку. Он начал насмехаться над

Туллом. — Готов умереть рядом со своим орлом? Так близко и в то же время

так далеко!

Гнев Тулла вспыхнул, и он ударил по щиту Арминия свои мечом, расколов его. Передышка была краткой. Арминий обрушился на него с новой

силой, обломок щита и