США, зам. госсекретаря при Клинтоне Строуб Тэлботт пишет, что «господин Арбатов стал другом Америки ещё с начала 70-х годов» [49; с. 402]. Эту оценку Тэлботта подтверждает и американский обозреватель Дж. Шектер, который в журнале «Эсквайр» (1983) назвал Арбатова «американским связным Андропова», а в опубликованной в том же году книге Дж. Берона «КГБ сегодня. Невидимая рука» Арбатова называют агентом США в СССР [257; с. 68].

Вот эти «академики», а точнее – масоны и агенты ЦРУ, «системные диссиденты» ковали победу «Нового мирового порядка». В институте работали и такие деятели «перестройки» как Лукин, Кокошин (секретарь Совбеза при Ельцине), Малашенко (директор телекомпании НТВ при председателе Российского еврейского конгресса – РЕК – Гусинском).

«Архитектор перестройки» Александр Яковлев – агент ЦРУ

Александр Николаевич Яковлев родился 2 декабря 1923 года в деревне Королёво Ярославской области. Он был участником войны, командовал взводом морской пехоты на Волховском фронте. После ранения получил инвалидность. Именно с рассказа о ранении начинается враньё «архитектора перестройки» в его воспоминаниях «Сумерки». Но всё по порядку.

В апреле 42-го лейтенант Яковлев прибыл из училища в 54-ю армию Волховского фронта, а 6 августа его ранило – и на этом война для него кончилась. Он пишет: «Фашисты всадили в меня четыре разрывных пули» – в ногу, в бедро, в лёгкие и в грудь. И как это только Яковлев остался жить?! Незадолго до выхода из печати его книги, Яковлев в беседе с генералом Макашовым сказал, что о его ранениях можно прочитать в газетах «Красный Балтийский флот» за 24 сентября 1942 года и «Красный флот» за 29 сентября. Да, там действительно говорится, что Яковлев был ранен, но о том, что разрывными – ни слова [ «Патриот», 2003, октябрь]. Яковлев не мог быть ранен разрывными, так как они были запрещены специальной конвенцией и, если такой случай действительно имел место, то Верховное главнокомандование не упустило бы случая начать международный скандал. А он Гитлеру был не выгоден. Более того, если бы даже одна разрывная попала в Яковлева, то, возможно, не было бы «перестройки»… А он даже не был списан из армии, а лишь уволен в запас.

Вернувшись домой, он сразу же поступил в институт – и разрывные не помешали! Он там не только учился, но и был зам. секретаря комитета ВЛКСМ, членом партбюро и руководил кафедрой военной и физической (!) подготовки. В 1946-м окончил Ярославский пединститут, стал журналистом, а в 1953-56 годах – инструктор отдела школ в аппарате ЦК КПСС.

И ещё о войне. Яковлев вернулся с фронта без наград – просто не успел их заслужить, так как быстро отвоевался. Но вот дальше начались чудеса: 13 января 1946 года, когда он уже работал в Ярославском обкоме, на него был оформлен наградной лист на орден Отечественной войны II-й степени, но при этом Яковлев был назван почему-то «командиром Отдельной роты автоматчиков», хотя командовал взводом. В ноябре 47-го он получает орден Красной Звезды. Казалось бы – хватит. Но, видимо, «иконостасы» фронтовиков не дают покоя и в 1988-м он получает ещё один орден Красного Знамени – им он был награждён за тот же боевой эпизод. И не боялся, что «демократы» раздуют скандал.

В 1959 г., уже работая в ЦК, Яковлев был направлен на стажировку в Колумбийский университет. Вместе с ним на стажировку, уже по линии КГБ, отправился и Олег Калугин. Как они из аппарата ЦК и органов КГБ попали в американские студенты – сказать трудно: видимо, кому-то это было нужно. Кстати, профессором там работал «советолог» Збигнев Бжезинский [246; с. 165]. Надо отметить, что Бжезинский до 1976 г. руководил работой Русского института при Колумбийском университете. Как раз в этом советологическом центре учились Яковлев и Калугин. Конечно, совпадение.

Русский институт был основан на средства Фонда Рокфеллера. Примерно две трети американских специалистов по проблемам Советского Союза подготовлены в его стенах. Со временем институт превратился в главный центр разработки новых теорий борьбы против социалистических стран. Именно фигура руководителя Русского института Бжезинского послужила поводом для того, чтобы называть Колумбийский университет закрытым заведением, занимающимся обучением и специализированной подготовкой кадров будущего правительства Нового мирового порядка.

Процитирую пресс-релиз Бюро информации этого университета, выпущенный 10 мая 1959 года: «Первые студенты, прибывшие по обмену из России, завершают своё пребывание в США. Четыре студента из России, находившиеся в стране по спонсируемой правительством программе советско-американского студенческого обмена, завершают годичное пребывание в Колумбийском университете. Эта группа, сфотографированная перед входом в Мемориальную библиотеку им. Сета Лоу на территории университетского кампуса, положительно оценивает опыт первого года учёбы. Слева направо: Олег Д. Калугин, Александр Н. Яковлев, Ю.Н. Стожков и Геннадий П. Бехтерев.

.. Недавно в кампусе Колумбийского университета состоялось заседание руководства, на котором были избраны ещё 28 американских студентов для поездки ближайшей осенью в Советский Союз в рамках следующего года программы обмена. Пока что известно о решении советской стороны направить в США 33 российских стажёров». Кто эти 33 человека?

В Америке Яковлева и Калугина вербует ЦРУ. Вот что сказал 30 ноября 2005 года в интервью «Народному Радио» обозреватель газеты «Гудок» Владимир Кузнечевский: «Действительно, материалы на Яковлева поступали. И для меня они были, я не побоюсь такого слова, ошарашивающими. К нам пришёл полковник КГБ в отставке (он разрешил нам назвать его фамилию – это Смирнов Анатолий Сергеевич) и рассказал о той информации, которой он владеет по поводу героя сегодняшней передачи. Разговор был откровенный, 1958 год. Советские студенты, в числе которых Калугин и Яковлев я всё это написал, но прежний главный редактор газеты “Гудок” не решился опубликовать. Не берусь судить, сколько там правды, но это действительно было, Анатолий Сергеевич рассказал вещи удивительные. Если вы позволите, я воспроизведу их.

1958 год. Советские студенты, в числе которых Калугин и Яковлев

Корр.: Конечно. Только сначала один вопрос: сейчас, когда вы шли к нам на передачу, вы предупредили его, что дадите этот материал в эфире и что его фамилия прозвучит именно в эфире? Я знаю, что на материале стоит его подпись.

В.К.: Естественно, есть такое понятие, как журналистская этика. И не 30 минут назад, а вчера вечером я позвонил Анатолию Сергеевичу домой, сказал, что есть вот такое предложение. Я сказал ему: “Если вы скажете ‘нет’ – значит, нет. Если вы скажете не называть фамилию, значит, не будем называть фамилию”. Он сказал: “Нет, называйте,