рассказывайте. Я отвечаю за каждое своё слово”. Рассказ полностью принадлежит этому человеку. Кстати, он на меня произвёл очень хорошее впечатление. Ему 83 года, но у него ясная память, грамотная, наполненная образами речь русского интеллигента. Долгое время он был правой рукой Сергея Павловича Королёва (понятно, от какой организации). И вот что он рассказал, ссылаясь на своих друзей. Я постараюсь близко к тексту воспроизвести то, что он говорил мне, чтобы всё было точно. В начале девяностого года советская резидентура в Вашингтоне сообщила в Москву, что, по её сведениям, секретарь ЦК и член Политбюро Яковлев много лет работает на ЦРУ. А канва сообщения была такая. В 1989 г. в Штатах поднялась в очередной раз волна критики в адрес ЦРУ. Руководителей американской внешней разведки критиковали за неэффективность, за то, что они неконтролируемо расходуют деньги. Решили чуть ли не в половину урезать бюджет. Никто не знает, какой бюджет у ЦРУ. Так вот, на них, как сейчас у нас принято говорить (уголовная лексика стала чуть ли не нормативной), “наехал” сенатский Комитет по контролю над внешней разведкой.

Корр.: Дескать, плохо работаете?

В.К.: Плохо работаете, деньги расходуете неконтролируемо – ополовиним. Что называется, сенаторы упёрлись, убедить их оказалось невозможным. И тогда директор ЦРУ Юлиан Лекстер решился на беспрецедентный шаг. Он пригласил к себе трёх руководителей этого сенатского Комитета в кабинет и выложил на столе перед ними пять личных дел высоких советских руководителей, которые работали на ЦРУ и снабжали это ведомство первосортной информацией из самых, как он сказал, “глубин советской верхушки”. Сенаторы были поражены, естественно, полистали документы. Но более всего их поразило, как рассказывает Анатолий Сергеевич, что среди этих пяти папок самым пухлым делом было дело главного идеолога КПСС А.Н. Яковлева. Впечатление от знакомства с этими материалами у сенаторов оказалось настолько сильным, что, вернувшись к себе, они тут же организовали принятие решения сенатского комитета, в котором рекомендовали конгрессу полностью восстановить финансирование ЦРУ.

Корр.: Можно сказать, что ЦРУ достигло своих целей. Но если эта информация попала в Москву, то какова оказалась реакция Москвы? В прессе были сообщения, уже после 91-го года, что Крючков в одном из интервью рассказал о своём докладе Горбачёву по поводу Яковлева. Но Горбачёв, мол, оставил это без внимания. А так как он не имел права по закону проводить следственные действия в адрес одного из главных лиц государства без санкции Горбачёва, то всё осталось без движения.

В.К.: Всё было гораздо интереснее. Я спросил моего собеседника, как реагировала Москва? Он сказал: “Никак, без последствий”. Но с моей стороны была немая сцена: что, мягко говоря, не могли проверить? “Да нет, – он говорит, – не в том дело, что не могли проверить, а в том, что Крючков действительно пришёл к Горбачёву с просьбой включить Яковлева в разработку Горбачёв спросил: откуда информация?” И вот что рассказал Анатолий Сергеевич: наш информатор работал в аппарате одного из этих трёх сенаторов. И когда сенатор вернулся в свой кабинет, он был настолько потрясён, что своему помощнику рассказал, как он листал в кабинете у Лекстера личные дела пяти московских информаторов. Имена их сенатор не запомнил, американцы к этому относятся так, через слово, но имя главного идеолога его потрясло, поэтому он назвал Яковлева. И вот бывший председатель КГБ, когда его генсек спросил, откуда информация, был вынужден промолчать, потому что, как он сказал моему собеседнику: “Если бы я назвал фамилию моего информатора в аппарате сенатора, я бы его сжёг там, это стопроцентно”.

Корр.: То есть он был уверен в том, что, если бы он сказал Горбачёву, откуда у него эта информация, то этого человека (информатора) постигла бы судьба Эймса и многих, многих других, а, может быть, он даже до суда не дожил бы?

В.К.: У меня после разговора с моим собеседником сложилось именно такое впечатление, что он уже Горбачёву не верил. Но что интересно, Горбачёв сказал Крючкову, чтобы он сам поговорил с Яковлевым и спросил у него, правда ли тот работает на ЦРУ?

Корр.: “А правда ли вы шпион?”

В.К.: Я спросил Анатолия Сергеевича – и что же? Он сказал так: “Владимир Александрович встречался с Яковлевым, но о чём они говорили и до чего договорились, он никогда никому не рассказывал”. Это вот такая ситуация, когда вопросов в лоб воспитанный человек, в общем-то, не задаёт. Я видел, что Анатолий Сергеевич волновался, я видел, чего ему это стоило. Сам он сказал, что он несколько лет размышлял, прежде чем прийти. А я задавал только чисто журналистские вопросы, в частности, спросил его: “Если было личное дело Яковлева, разве оно не сохранилось? Такого ведь не бывает, чтобы не сохранилось?”

Корр.: Да, если было дело там, в Вашингтоне, то здесь тоже где-то должна стоять папка и когда-нибудь с неё стряхнут пыль.

В.К.: Вот примерно так я у него и спросил. Он сказал, что потом было ГКЧП, и после ГКЧП эти личные дела были уничтожены. Кстати, сказал он, в их уничтожении участвовали те пять человек, которые там упоминались, все очень высокопоставленные.

Корр.: И все, наверное, быстро оказались главными демократами и пошли бороться с тоталитаризмом, контролировали захват КГБ и его архивов (Как и в Феврале 17-го, когда громили жандармерию и жгли её архивы. – А. С.).

В.К.: Не знаю. Я обескураженно спросил Анатолия Сергеевича: “И что же, сейчас нет никаких следов?” Он сказал: “Почему нет? Есть, в ЦРУ”.

Корр.: Но всё же, Владимир Дмитриевич, вопрос: с каких пор, вот об этом он вам говорил или нет, потому что важно знать, с каких пор человек сознательно, как он выразился, боролся с тоталитарным режимом?

В.К.: Об этом я всё-таки спросил. Он говорит, что, по его данным, с 1974 года, то есть с момента, когда он оказался в Канаде. И про Колумбийский я спрашивал. Кстати, я ему задал вопрос, который не мог не задать как журналист. Ведь в колумбийскую командировку, а это был 1958-й год, ездили пять человек, и среди них был будущий генерал КГБ Калугин.

Корр.: А генерал Калугин, как известно, сейчас проживает в США.

В.К.: Но вот ноги растут именно оттуда, с 58-го года.

Корр.: Существование свидетельских показаний о причастности одного из руководителей Советского Союза к ЦРУ представляет не только историческую ценность. Ведь многие процессы последних лет Советского Союза становятся более ясными, если знаешь, что один из руководителей выполнял просто-напросто заказ геополитического противника. Это касается и сегодняшних реалий. Мы все очень хорошо знаем,