litbaza книги онлайнКлассикаЦыган - Анатолий Калинин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 158
Перейти на страницу:

* * *

Как бы в летнее теплое время ни томились цыгане, а еще больше цыганки, на непривычной для них работе на тракторных прицепах, на прополке свеклы и скирдовании соломы, как бы ни брезговали они взять лишний раз в руки тяпку и вилы, иногда и швыряя их в бригадиров в ответ на насмешки, но все-таки это было и лучше, и неизмеримо веселее в открытой степи под шатром голубого неба, чем, например, длинной глухой зимой целыми днями дежурить дома в ожидании возвращения с работы мужа, топтаться у плиты, обстирывать, купать, расчесывать детей. Иногда нападала такая тоска, что даже из ночи в ночь стали переходить многосерийные сны с продолжением: металось перед глазами пламя костров и, завораживая, перед взором, как в сказке, расходились во все стороны дороги.

Шелоро в избытке познала эту тоску после возвращения на конезавод, когда Егор по месяцу стал пропадать в табуне на дальнем отделении, куда назначил его генерал Стрепетов. Ей даже пришлось выучиться ездить на мотоцикле, оставшемся у них в сарае от Будулая, — чтобы с вечера до утра успевать к Егору на отделение, в то время когда их дети, ни о чем не подозревая, безмятежно спали в доме. А днем, когда они находились в школе и в детсадике, Шелоро опять с остервенением принималась чистить лопатой катух и разводить помои сразу на двух кабанов или, сидя на скамеечке под брюхом у коровы, с такой силой дергать ее за соски, что та, взбрыкивая, в отместку опрокидывала цибарку с надоенным молоком. Не зная, как сорвать на ней свою злость, Шелоро хваталась за палку, но тут же получала от своей Розки такой ответ копытом, что потом, обхватив руками живот, корчилась на соломенной подстилке. Хорошо еще, что, привязанная за налыгач к яслям, корова не могла достать ее рогами. Черно-пестрая корова, которую генерал Стрепетов приказал выписать из конезаводского стада многодетной семье Романовых, была с характером. За все годы своей жизни Шелоро и во сне привидеться не могло, что ей когда-нибудь придется иметь дело с такой мстительной тварью. Правда, и молоко у Розки было как те же сливки, и давала она его за три удоя в день столько, что хватало не только детишкам Шелоро, но и соседским.

Только теперь Шелоро и начинала понимать, что заставляло тех женщин в станицах и хуторах, мимо которых она, бывало, с насмешливо-гордым презрением проходила с другими цыганками, с утра до вечера топтаться у печки, стирать, полоть и поливать свои огороды. Никогда не надо спешить презирать людей за то, что может и тебя ожидать за поворотом дороги. Так и получилось.

А табунная степь, которая прямо из окон открывалась взору, даже и зимой оставалась степью, пусть и с заметенными метелями дорогами, но все ж таки и с проступающими сквозь снег на обочинах жгучими ожогами от костров, вокруг которых еще совсем недавно было так шумно и весело, вздыхали баяны, гремели бубны, рвались на гитарах струны, скользили по смуглым лицам красные отблески и гарцевали на конях, выламываясь друг перед другом и перед своими избранницами, молодые парни. Неужто и в самом деле никогда уже больше не будет всей этой вольной жизни, а только привиделась она во сне, и беззастенчиво врут эти обтерханные карты, которые Шелоро, оставаясь дома одна, начинала тасовать и раскладывать на подоконнике, загадывая на ближнюю и на дальнюю дорогу, на червонного короля и на бубновую даму, на счастливое свидание и на неизбежную роковую разлуку у ворот казенного дома? Нет, оказывается, не все врали карты, и если разобраться, то чем же лучше казенного дома этот их коттедж, в стенах которого зима тянется так долго, что Шелоро иногда хотелось присоединиться к тягучему вою, наплывающему из степи по ночам. На отделениях конезавода ночами волки вплотную подходили к табунам, зимующим в клетях каменных конюшен. Табунщики и сторожа отпугивали их выстрелами, эхо которых, приумножаемое ветром, докатывалось и до поселка.

И в первый момент Шелоро даже отказалась поверить, что о ней неожиданно вспомнил генерал Стрепетов. И не просто вспомнил, а даже прислал за ней домой своего личного шофера. От растерянности Шелоро, забыв постыдиться водителя и сбрасывая с себя домашний халатик, заметалась между шкафом, где у нее висели на плечиках хорошие платья, и зеркалом, под которым лежали на столике коробка с пудрой и тюбик с помадой.

— Ну да, ты будешь себе молодость возвращать, а в это время все руководство конезавода во главе с самим генералом тебя жди, — стоя на пороге, сказал шофер и загадочно добавил: — Завтра и будешь свою косметику наводить перед командировкой в Ростов.

И, лишь только очутившись в кабинете у генерала Стрепетова, начала Шелоро постепенно соображать, что означали эти слова.

Генерал Стрепетов, с некоторых пор уже не называющий ее на «ты», но и не отказывающий себе при встречах с ней в праве на иронию, увидев Шелоро на пороге своего кабинета, сразу же и огорошил ее:

— Вы что же, Романова, так и надеетесь всю зиму у окна за картами просидеть? В то время как у нас каждый человек на счету. Например, некого даже в данный момент на областную ярмарку с живым товаром послать. — И, явно удовлетворенный тем, что Шелоро, все еще не понимая, продолжает тупо смотреть на него, он спросил: — Конечно, если вы как оседлая цыганка теперь уже от ярмарок стали отвыкать, то я могу вместо вас и какую-нибудь другую…

— Нет, нет! — Замахав обеими руками, Шелоро отчаянно оглянулась вокруг. — Я ей зоб вырву.

— А вот этого я от вас не ожидал, — укоризненно сказал генерал Стрепетов.

Но все еще не зная, верить или не верить этому неожиданному подарку, Шелоро заикнулась:

— А на кого же я свою мелюзгу брошу?

Генерал Стрепетов рассердился:

— Что значит — брошу? Если не ошибаюсь, ваши старшие уже в девятый и в десятый классы пошли, а для малышей мы в детсадике специально открыли круглосуточную группу. Но если, конечно, вы как многодетная мать…

И опять Шелоро, как крыльями, замахала перед ним обеими руками.

— Согласна, Михаил Федорович, я согласна.

— В таком случае… — Генерал обвел глазами кабинет и нашел на стуле в самом углу черноволосого грузного мужчину: — Ты, Харитон Харитонович, как ответственное лицо, лично займешься распродажей поросят и гусей, а Шелоро Романова будет вести бухгалтерию, — генерал нагнулся и вытащил из-под стола большую военно-полевую сумку, — и складывать в эту кассу выручку. Я знаю, Шелоро, что вас никакой мошенник не сумеет обдурить. Но сумку потом мне лично вернешь, — предупредил он, уже опять по-старому называя Шелоро на «ты».

Она уже оправилась от первой растерянности и, верная себе, не удержалась, чтобы спросить:

— С деньгами или?..

Ни секунды не колеблясь, генерал ответил ей:

— А это как тебе твоя цыганская совесть позволит.

И снова Шелоро не смогла утерпеть:

— У совести, Михаил Федорович, паспорта нет. Она не бывает ни цыганской, ни русской.

Генерал Стрепетов далее вынул из футляра очки и водрузил их себе на седловину носа, чтобы лучше рассмотреть лицо Шелоро:

— Вот поэтому я и надеюсь на тебя.

1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 158
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?