— Почему вы считаете, что эти проблемы так важны?

— Потому что они могут очень сильно повлиять на понимание прошлого нашего собственного вида. Очень тщательные и точные работы по подготовке и организации строительства, которые проводились здесь в 10 450 году до нашей эры были под силу только высокоразвитой, может быть, даже технологической цивилизации…

— Хотя предполагается, что в ту эпоху никакой цивилизации на Земле вообще не существовало…

— Верно. Это, был каменный век Человечество находилось на очень примитивном уровне, наши предки ходили в шкурах, прятались в пещерах, вели образ жизни охотников и собирателей и так далее. Но вдруг появляется тревожная новость: оказывается, в Гизе в 10 450 году до нашей эры жили цивилизованные люди, которые прекрасно понимали, что они являются свидетелями нижней точки прецессионного цикла Ориона продолжительностью 13 000 лет, и которые решили создать здесь, на плато, вечный мемориал в ознаменование этого события. Они знали, что, сделав наземную модель Пояса Ориона, они фактически зафиксируют весьма характерный момент времени.

Во мне проснулся дух противоречия.

— Откуда нам знать, что это именно 10 450 год? В конце концов, Пояс Ориона занимает то же положение в южном небе, к западу от Млечного Пути, на высоте 11 над горизонтом один раз каждые 26 000 лет. Так почему бы им не увековечить 36 450 год до нашей эры или даже прецессионный цикл, который начался еще на 26 000 лет раньше?

Роберт был готов к этому вопросу.

— Некоторые древние записи позволяют предполагать, что корни египетской цивилизации уходят в прошлое почти на 40 000 лет. Возьмите, например, странное сообщение Геродота, который говорит о Солнце, которое встает там, где некогда садилось, и садится там, где некогда вставало…

— Это тоже является метафорой прецессии.

— Да, снова прецессия. Самое забавное, что она все время где-нибудь появляется… Впрочем, вы правы, и они действительно могли отметить начало предыдущего цикла прецессии…

— Думаете, это правда?

— Нет, я думаю, что 10 450 год до нашей эры — более реальная дата. Она лучше вписывается в диапазон того, что мы знаем об эволюции вида Homo sapiens. И хотя все равно остается очень много лет до внезапного появления династического Египта около 3000 года до нашей эры, это уже не слишком долгий период…

— Не слишком долгий для чего?

— Это ответ на ваш вопрос насчет разрыва в 8000 тысяч лет между датировкой строительной площадки и смотровых шахт. Восемь тысяч лет, конечно, долгий срок, но он не слишком долог для целеустремленного культа, поставившего своей целью сберечь и честно передать дальше эстафету знаний тех людей, которые все это изобрели в 10 450 году до нашей эры[65].

Механизм

Насколько высоким был уровень знаний этих доисторических изобретателей?

— Они знали, что такое время, — сказал Бьювэл, — и пользовались природными звездными часами. Их рабочим языком была астрономия прецессии, и их монументы говорят на этом языке самым ясным, недвусмысленным и научным образом. Они были прекрасными геодезистами (я имею в виду людей, которые занимались съемкой и разбивкой площадки с обеспечением ориентации пирамид), потому что работали с потрясающей точностью и знали, как точно расположить основания пирамид и другие строительные объекты относительно друг друга и стран света.

— Как думаете, они знали, что осуществляют привязку Великой пирамиды к 30° северной широты?

Бьювэл засмеялся:

— Уверен, что знали. Думаю, они все знали о форме Земли. Они глубоко изучили астрономию. У них было хорошее знание Солнечной системы и небесной механики, и они были предельно точны и аккуратны во всем, что делали. В общем, я думаю, что все, что здесь произошло, далеко не случайно, — по крайней мере то, что происходило между 10 450 и 2450 годами до нашей эры. У меня ощущение, что все это было спланировано и тщательным образом проработано… Причем это делалось в расчете на долгосрочную перспективу, если хотите, некую высокую цель, и все это осуществили в третьем тысячелетии до нашей эры.

— В виде совершенных пирамид, которые они нацелили на Аль-Нитак и Сириус к моменту завершения строительства?

— Да. И еще, я думаю, в виде Текстов пирамид. Я предполагаю, что Тексты — это составная часть головоломки.

— «Программное обеспечение» к пирамидам?

— Вполне возможно. Почему бы и нет? В любом случае связь несомненна. Полагаю, это означает, что для правильной расшифровки пирамид нам придется использовать Тексты…

— Какая, по вашему мнению, могла быть конкретная цель у строителей пирамид? — спросил я у Бьювэла.

— Они все это построили не потому, что хотели иметь вечную гробницу, — твердо ответил он. — По-моему, у них не было иллюзий насчет вечной жизни. Кем бы они ни были, они создали все это, чтобы передать силу своих идей при помощи чего-то неизменного при всех конкретных целях и желаниях людей. И им удалось создать механизм, способный функционировать при условии, что вы его понимаете. Сила этого механизма заключается в вопросах, на которые он вас провоцирует. Думаю, они прекрасно разбирались в человеческой психологии. Они хорошо знали ритуальные игры… Вы понимаете? Я не шучу. Они знали, что делают. Они знали, что смогут вовлечь людей далекого будущего в свой образ мышления, хотя сами не будут присутствовать там. Они знали, что сумеют добиться этого, создав вечный механизм, предназначение которого — порождать вопросы.