Я с трудом сглотнул и не стал отвечать, зато Уз’ка отчитал язе’эра и оттеснил его в глубину зала, подальше от меня.

В итоге, когда мы сообщили бесшипникам, что Христос не был сыном Бога, они отреагировали в целом неплохо. Конечно, то небольшое количество верующих, которое насчитывалось в наших рядах, испытало тот же шок, что и Танкред с Льето, но значительная часть была не больше удивлена, чем я сам. Так что мне показалось, что предательство Игнасио стало для них более глубоким потрясением, чем атамидская природа Христа.

После того как это открытие было переварено, началась долгая дискуссия: обсуждался план Танкреда по объединению бесчисленных племен атамидов с целью оказания им помощи в восстании против христианской армии, а также мое предложение попробовать пробить защиту Нод-2, используя особые способности атамидских мудрецов. Спор был жарким и утомительным, поскольку у каждого имелось собственное представление о том, какой образ действия выбрать в связи с новыми данными; одни ратовали за нейтралитет, другие взывали к нашему чувству ответственности.

Однако, исчерпав все аргументы, подавляющее большинство ассамблеи признало, что наш долг – помочь атамидам. Должен сказать, что, когда беглецы-бесшипники недвусмысленно продемонстрировали свое реальное моральное превосходство над солдатами-крестоносцами, которым до этого только кичились, это стало важным моментом в жизни нашей общины, лично у меня вызвавшим глубокое волнение и даже определенную гордость.

Итак, вот уже четыре дня, как мудрецы и вожди воинов разных племен собирались в наших пещерах. Учитывая, что мы стерли это место со всех карт армейского штаба, оно стало одним из самых надежных укрытий на всей планете, и все здесь будут в большей безопасности, чем где бы то ни было.

Первое время я опасался, что атамиды понадеются, что мы обеспечим их пропитанием. А нам было бы сложно прокормить столько народа дольше нескольких недель. К счастью, очень скоро мы поняли, что нашим инопланетным друзьям человеческая еда так же не по нраву, как нам их пища. Сообразно со своим образом жизни они стали организовывать короткие охотничьи вылазки в соседние лесистые провалы, обеспечивая таким образом свои потребности.

Двумя днями ранее Танкред начал собирать уже находившихся среди нас военных вождей, чтобы изложить им свой план, и сегодня утром повторял разъяснения для вновь прибывших. Основной реакцией второй группы, собственно, как и первой, было, естественно, недоверие. А как можно доверять существу, чьи соплеменники прямо сейчас истребляют твой народ? Именно во время этих собраний я и осознал в полной мере, каким неизмеримым авторитетом у атамидов пользуется Юс’сур. Если бы не та безоговорочная поддержка, которую последний из Предков оказывал Танкреду, не думаю, что моему другу хватило бы собственной силы убеждения, чтобы добиться согласия атамидов.

И действительно, стоило Юс’суру выразить свое одобрение, как остальные оказывали ему безоговорочное доверие, что постоянно меня удивляло. Таким образом, по итогам двух этих встреч большинство присутствовавших атамидов согласились нести слова человека и Предка в свои племена и семьи, а тех, кто отказался, можно было пересчитать на пальцах одной руки.

Я невольно прикинул, что в таком темпе уйдут годы, прежде чем удастся встретить и убедить достаточное число атамидов, чтобы создать армию, способную противостоять НХИ. Однако, учитывая, что посланники прибывали каждый день, я начинал почти верить в успех.

Пока организовывался военный отпор, единственная непосредственная роль, которая отводилась нам, бесшипникам, как специалистам по биоинформатике, заключалась в разработке системы, позволяющей в нужный момент создавать помехи в средствах связи армии крестоносцев. И вот, пока мы обсуждали, каким методом лучше всего этого добиться, меня осенило и я вспомнил о незаконченной программе, над которой корпел в первые недели нашего пребывания здесь: тогда я замахнулся на супервзлом, который позволил бы (по моим предположениям) хакнуть всю систему безопасности контрольной башни Нового Иерусалима и взять под наше командование любой военный аппарат. Да, программа так и не была закончена, но всю проведенную мной работу над ее структурой можно было восстановить и легко адаптировать к насущным задачам, что сэкономило бы массу времени в создании системы помех.

Тогда для продолжения работы в этом направлении будет достаточно небольшой группы из трех-четырех инженеров, что позволит большинству наших свободных специалистов посвятить себя главному детищу, нашей невыполнимой миссии: виртуальной атаке на Алмаз. Пиратскому взлому Нод-2, осуществленному благодаря атамидским мудрецам.

На обратном пути из помещения язе’эров Уз’ка старался успокоить меня после угроз Окур’ата.

– Это пустые слова, – мысленно заверил меня он, дружески взяв за руку. – Среди летающих воинов полно грубиянов, которые стараются перещеголять друг друга в задиристости. Он очень скоро поймет, как много вы делаете для нас и на какой риск идете, чтобы нам помочь, хотя совсем не обязаны.

Я кивнул и прижался к стене, чтобы пропустить двух бесшипников, которые тащили какое-то оборудование.

– Да, да, я знаю. Я и не принял его слова всерьез.

Учитывая, что мудрец заметил, с каким видом я слушал Окур’ата, наверняка это прозвучало не очень убедительно.

– Если хочешь, – продолжал он, – я могу сам встретить трех новых посланцев. Может, тебе уже надоело тратить время на то, чтобы убеждать моих соплеменников, что вам можно доверять.

На какое-то мгновение я чуть было не поддался соблазну и не согласился. Уз’ка был почти таким же тонким психологом, как его учитель, и моя усталость не ускользнула от него. Но даже если мне казалось, что на сегодняшнее утро я сыт атамидами по горло, я вежливо отверг его предложение. Мое чувство долга, а также моя пресловутая неспособность кому-то что-то препоручить заставляли меня лично заниматься всеми вновь прибывшими.

В знак того, что он меня понимает, Уз’ка очень по-человечески кивнул. Меня постоянно поражало взаимопроникновение наших языков и наших повадок. Уже трудно было сосчитать количество выражений или жестов, которые взаимно переняли друг у друга группа исследователей-бесшипников и атамиды из каравана.

– Кстати, Уз’ка, – сказал я по-атамидски, – как ты знаешь, мы сегодня после полудня ждем в Котелке Тан’хема, чтобы, – тут я сдался и перешел на родной язык, – провести очередной рабочий сеанс. Не мог бы ты ему об этом напомнить? Я слышал, что он бывает немного рассеян.

– Положись на меня, я напомню.

Мне показалось, что в тоне ученика прозвучали нотки осуждения. А поскольку такое случилось уже не в первый раз, я спросил:

– Можно я задам тебе вопрос, который требует искреннего ответа?

Не останавливаясь, Уз’ка обратил на меня свои черные глаза.

– Хорошо ли старый мудрец переносит наши опыты?

– Пока да.

– Что значит – пока?

На сей раз Уз’ка остановился. Он показался мне куда более расстроенным, чем я ожидал.