Я вдруг замираю на тропе, пораженный внезапным открытием. В это мгновение до меня доходит, почему тот человек произвел на меня такое странное впечатление, он ведь… Ну да, тогда эта деталь ускользнула от меня, и я решил, что просто не рассмотрел, однако сейчас я уверен. Незнакомец показался мне столь необычным, потому что говорил со мной, не двигая губами!

Он говорил со мной мысленно.

– Юс’сур… Чертов старый разбойник…

У меня на губах расплывается широкая улыбка, я засовываю руки поглубже в карманы. Потом, насвистывая, снова пускаюсь в путь по ночной дороге, легким шагом двигаясь навстречу своему будущему.

Конец

Хотя разворачивающаяся в будущем история неизбежно является плодом воображения, она опирается также и на прошлое. В описании грядущего мира, вернувшегося к феодализму, мира Dominium Mundi, в основном заимствованы черты, характерные для средневековой Европы. Как мог заметить самый внимательный читатель, прообразами некоторых персонажей были исторические фигуры, прославившиеся в одиннадцатом веке, во времена Первого крестового похода. Однако, если описание характеров некоторых из них естественным образом опиралось на мифы, приписываемые им нашим коллективным подсознанием, другие, напротив, не имеют ничего общего со своими знаменитыми реальными прототипами. Поэтому мне показалось важным уточнить, что данный роман никоим образом не является футуристическим переносом Первого крестового похода и его главных действующих лиц. Скорее, он представляет собой личное прочтение истории, основанное на том очевидном и довольно прискорбном факте, что история неутомимо повторяется, в том числе – и особенно – в своих самых негативных аспектах.

Вместе с тем некоторые элементы этого романа были навеяны знаменитой (во всяком случае, в Италии, во Франции немного меньше) эпической поэмой «Освобожденный Иерусалим» Торквато Тассо. Это созданное в шестнадцатом веке произведение талантливо, но, похоже, с массой исторических неточностей повествует о первом крестовом походе, по примеру того, как Гомер обессмертил Троянскую войну, создав свою «Илиаду». Главенствующая роль Танкреда Тарентского в «Dominium Mundi» является прямым откликом на эту поэму.

На протяжении долгого десятилетия, ушедшего на создание этого романа, многие люди в разной степени оказывали мне помощь.

Первой была моя мать, Колетта Баранже, доктор филологических наук, чья настойчивость и непреклонность позволили мне поднять общий качественный уровень моей скромной прозы. Без нее и того упорства, которое она проявила, устраняя мои лингвистические просчеты, роман не стал бы тем, что он есть. Если у него имеются недостатки, то исключительно в силу моих собственных промахов.

Вторыми идут моя жена и мой сын, Софи Альна и Эллиот Баранже, которым хватило терпения дать мне возможность натюкать туманный текст на ноутбуке в выходные или в отпуске, значительно сократив при этом время на прогулки, игры в прятки или строительство шалашей, в чем мне положено было принимать более активное участие. Обещаю наверстать!

Третье место у моих читателей-рецензентов: это Сильвера Шано и Изабель Лаланд, которые, впервые прочитав первую половину романа, согласились перечитать его целиком, когда написание было завершено, несколько лет спустя; Бенуа Стордёр, неутомимый пожиратель романов, который прочел толстенную рукопись с рекордной скоростью; Анн-Мари Альна и Жан-Жак Альна, Кристоф Брюссо, Режина Фуэн; и, конечно же, Колетта Баранже и Софи Альна. Отдельно должен упомянуть Паоло Паранта за сверку нескольких фраз на итальянском.

Четвертое место занимают члены команды «Критик», а именно Симон Пинель со всем его энтузиазмом, который он выказал после прочтения первых же страниц рукописи, и Ксавье Долло, который, не дрогнув, приступил к восхождению на Эверест, коим является издательское перечитывание текста в два с половиной миллиона знаков.