* * *

12.15 a.m. no стандартному времени Востока, 22 июля

(22.45 по времени Дели, 22 июля)

– Видимо, эвакуацию следует прекратить. Это сотни миллионов долларов, которые вылетают в трубу каждый час. На эвакуацию уже израсходовано два и три десятых миллиарда долларов. Сколько еще мы можем позволить себе потратить! Каждый день нахождения жителей Гавайских островов вне своего дома будет оплачиваться налогоплательщиками. Я не считаю убытки от простоя промышленного и туристического бизнеса на Гавайских островах!..

– В данном случае глава администрации Белого дома выразил свое личное мнение. Пока президент не отдавал приказа об отмене эвакуации.

– Да, но что, если землетрясения не произойдет по истечении 22 июля во всех часовых поясах?

– Вы спросите меня об этом завтра...

* * *

3.08 p.m. no стандартному времени Востока, 22 июля (1.38 по времени Дели, 23 июля), Центр по контакту

– Кто здесь этот самый Кузнецов? – раздался окрик из-за спины. Женя повернулся в своем кресле. Он был настолько поглощен расшифровкой сейсмограмм Гавайских островов годичной давности, что не заметил, как кто-то вошел в зал.

– Я не «этот самый», – ответил Евгений, глядя на лощеного пожилого человека. Лицо было ему знакомо, вот только откуда? – У меня имеются различные ученые степени, если у вас имеется время, я могу вам перечислить...

– Я плевал на ваши степени, – оборвал его знакомый незнакомец.

У него был низкий лоб, редкие волосы и маленькие, глубоко посаженные глаза. Неприятный тип.

– Мои степени не так легко давались, – произнес Куз­нецов. – Но раз вы так пренебрежительно к ним относитесь, позвольте плевать на ваши степени.

– Я глава администрации Белого дома. Все правильно. Значит, Кузнецов видел его по телевизору.

– Я должен трепетать при этих словах? – язвительно спросил Кузнецов.

– Женя, не надо, – прошептал Раш.

– Вовсе не обязательно, – произнес глава администрации. – Мы распускаем ваш Центр по контакту.

– Вы не имеете права! – воскликнул Раш. – Создание этого Центра – указ президента.

– У меня нет времени с вами спорить, – произнес глава администрации. – Президент издал указ, он же его и отме­нил. Мы больше не занимаемся этой ерундой.

Глава администрации повернулся, чтобы уйти. Кузнецов продолжал стоять, глядя ему в затылок.

– Ваш рейтинг упадет, если вы эвакуируете людей, а землетрясения не произойдет, – произнес Кузнецов. – Но он также упадет, если вы вернете людей на острова, а их поглотит морская пучина вперемешку с раскаленными маг-мовыми потоками, извергающимися из земли.

Глава администрации резко повернулся и подскочил к Кузнецову почти вплотную.

– Наш рейтинг не ваше дело, – прошипел он. – А здесь не ваше место! Ваше место в клинике для душевнобольных!

– На вашей совести будет полтора миллиона загубленных жизней. Поэтому слово «импичмент» окажется для вас слишком мягким. Я бы употребил слово «тюрьма».

Глава администрации отстранился от Кузнецова. В его глазах не было понимания. Отчуждение и непонятная ненависть.

– Вы должны в течение часа освободить помещение! – громко объявил второй человек. Глава администрации выразительно посмотрел на Кузнецова. После этого они стремительно покинули зал.

– Я попытаюсь позвонить президенту, – пообещал Раш. – Они не могут так просто закрыть нас.

Кузнецов содрал со своей рубашки прицепленный пропуск и, кинув его на пол, ударил по пропуску каблуком.

– Женя, не срывайся, – попросила Элен.

– Я больше не хочу заниматься этим! – отчаянно воскликнул Кузнецов. – Какой в этом смысл, если меня никто не слышит! Может, их нет, этих камешков на дне!

– Я попытаюсь все устроить, – сказал Раш..

– Мне плевать на все!

* * *

5.40p.m. no стандартному времени востока США, 22 июля

(4.10 по времени Дели, 23 июля)

Раш привез его в какую-то гостиницу под названием «Сан-Мигель». Женя с трудом представлял, как далеко они находились от Вашингтона и который сейчас час. Пока Раш пытался установить связь с президентом, Кузнецов забрался прямо в ботинках на кровать и, уминая поп-корн, тупо уставился в телевизор.

Эвакуация продолжалась, несмотря на критику аналитиков и экспертов, которая сыпалась на Кузнецова со всех сторон. На Гавайских островах стояла отличная погода. Камеры показывали пустые пляжи под дивными пальмами, осиротевшие без людей улицы городов. Брошенные машины, бездомные собаки, тащившие колбасные изделия из разбитых витрин. Магазины с принадлежностями для серфинга и подводного плавания, на дверях которых неровными буквами было выведено «22 июля магазин работать не будет»

Зазвонил телефон.

– Доктор Кузнецов?

– Я слушаю.

– Корреспондент Эй-би-си. Это правда, что для предсказания землетрясения на Гавайских островах вы украли разработку японских ученых?

Женя повесил трубку. Такие глупые звонки его донимали всю ночь и весь день. Он отключил телефон.

– По сведениям из неофициальных источников, в аппарате Белого дома уже рассматриваются варианты прекращения эвакуации и возвращения людей с континента...

– Идиоты! – прошипел сквозь зубы Кузнецов.

– Пока эвакуация продолжается. Целые вереницы кораблей протянулись от Гавайских островов до Калифорнии...

Картинка показывала караван кораблей. Судна были перегружены людьми. Большие и маленькие, сухогрузы, военные корабли и даже танкеры. С борта самолета, откуда велась съемка, караван походил на некоего железного морского змея.

Открылась дверь, и в номер заглянул Раш.

– Как ты? – спросил он.

– Он идиот, твой президент, – произнес Кузнецов, сунув в рот целую горсть поп-корна.

– Я поеду в Вашингтон. Попытаюсь попасть к нему.

– Угу, – безразлично ответил Кузнецов с набитым ртом Раш ушел. Женя выключил телевизор и повернулся на бок, подложив под голову ладони. Он слишком устал за эти дни. На эмоции у него совсем не осталось чувств.

* * *

11.35 p.m. no стандартному времени востока США, 22 июля

(10.05 по времени Дели, 23 июля), программа «Вечер с Мэтью»

– Лечу я как-то в самолете. Лечу, наслаждаюсь приступами тошноты. (Смех в зале) Вдруг впереди с кресла вскакивает араб, весь увешанный динамитом. «Сарафан-марафон! – кричит он, как они это делают обычно. – Аллах-Барлах! Всех взорву, если не повернете самолет, куда я скажу!» Стюардесса к нему подходит, миленькая такая. Ноги прямо от подмышек растут, (смех в зале). Юбка такая, что, сидя в кресле, можно увидеть, скошена ли трава на ее посадочной площадке. "Мы летим над Тихим океаном, – говорит она. – Куда вы хотите повернуть самолет – «Во имя Аллаха, – отвечает он, – во имя моих братьев палестинцев и старшего брата Иосифа, у меня есть только два пути. Либо в Палестину, к моим братьям, которые пытают и мучают заложников. Либо к америкосам на Гавайские острова». Тут я не выдержал и вскакиваю: «Ну уж нет, ты нас не обманешь! Скажите пилоту, чтобы поворачивал в Палестину». (Продолжительный смех.)