И убьет его. Точно. Не станет уходить от этого… как говорил Тайтэн…

Каждый раз, когда Ямато задумывался об этом, ему становилось дурно. Он не знал, что было виновато в собственном образе мышления: у него никогда не было никаких особых принципов или случаев, что заставили бы поступать его именно так, а не иначе. Как приказали. Будто бы что-то вдолбило в голову, что он должен четко следовать указаниям…

Но это глупо. Да, Тайтэн был прав в этом, Ямато и правда так поступал… Слушался Окамуру, Ханзе, которые не упоминали лишних убийств — и без надобности, без случайностей, Ямато никого не трогал. Но что тогда с Ишикавой? И Цунефусой? Или же он не считал их своими «нанимателями»? Ишикаву до последнего времени он вообще ненавидел и не полагал, что работает на него. Цунефуса же был ему скорее другом.

Выходит, причина в этом?

Что-то в его голове вынуждало его так поступать… Это было нехорошо. Ямато мысленно отметил, что, если выживет — все же, он был реалистом, и понимал, что Тайтэн тоже наверняка не лыком шит — то обязательно наведается к хорошему мозгоправу. Можно было даже к тому мужчине со шрамом через переносицу, Шинсею. Если это было «что-то», что было записано на имплантах, то он наверняка мог бы вычистить это.

— Сейчас нападет, — коротко оповестил Ямато Тайтэна, после чего приготовился к бою.

У него не было оружия с собой — Тайтэн предусмотрительно вытащил его из машины без пистолета Ишикавы. У самого него пушка была, но Ямато подозревал, что, как бы не опасно было приближаться к такой огромной твари, как та, что следовала у них по пятам, гораздо эффективнее было бить ее кулаками, чем стрелять. Просто потому, что она была слишком быстра. А вот оседлать ее и придушить — это звучало уже довольно неплохо. И, главное, эффективно.

Три секунды.

Шаг позади.

Две.

Еще.

Одна.

Прыжок.

Бой был коротким: даже слишком. Тварюга явно не целилась в Ямато, избрав своей целью Тайтэна, и, быстрее, чем тот выстрелил, вцепилась ему в ведущую руку, сомкнув зубы на запястье. На секунду Ямато замешкался: в тот самый момент, когда в его голове промелькнула мысль, что стоит бросить все и сбежать. Но он же пообещал. Он же…

Это опять приказ? Эта мысль промелькнула у него в голове.

Черт, ладно! Он пообещал! Это было важнее всяких приказов. Потом разберутся! Может, сейчас он спасет Тайтэну шкуру, и тот перестанет охотиться за его головой. Ямато слышал о таких историях, но сам, как шиноби, никогда не сталкивался. Просто потому, что до работы с Окамурой он ни разу не проваливал задание и не оставлял свидетелей. Так говорили ему воспоминания, и он им верил — единственному сейчас.

Он накинулся сверху на крысоподобную тварь, оседлав ее, и, прежде чем та брыкнулась, сжал руками толстую жилистую шею; ощутив нехватку воздуха, крыса раскрыла челюсть и отпустила руку Тайтэна, после чего отшатнулась назад и встала на дыбы. На мгновение их взгляды встретились — Ямато и этой твари, запрокинувшей голову. У того было несколько ярких глаз с узкими зрачками, как у кошки, слегка зеленоватые с оттенком голубого. Все разного размера. Чудовищное зрелище… Ямато не видел, что в это время делал Тайтэн, потому как пытался не свалиться с екая, пока тот отчаянно пытался сбросить с себя ношу, но, вдруг, тот неожиданно замер и вновь уставился ему в глаза.

И затем Ямато услышал голос.

Не Тайтэна или свой. Это был… екай?..

Какой-то знакомый…

— Такигава…

Что?!

В это же время раздался выстрел, и тварь взвизгнула и захлебнулась собственной кровью. Тайтэн выстрелил ей в шею.

Ямато резко распустил руки: по инерции, он не предполагал давать твари сбежать, но, когда та дала деру, оставляя за собой кровавые следы, он странным взглядом проводил ее, пытаясь обдумать услышанное. Это была галлюцинация? Нет, он четко слышал голос. Екай знал его имя, настоящее — назвал его именно Такигавой. Но откуда? Или же услышал из речи Тайтэна? Однако он не помнил, чтобы читал о случаях, чтобы екаи говорили. Опять же, разумность таких существ была очевидной небылицей. Это же просто мутировавшие животные.

Послышалось… Послышалось… Да, ведь?

Наверное, просто имитация речи. Точно.

Ямато отстраненно кивнул — звучало логично — и развернулся к Тайтэну. Думать об ином объяснении не хотелось.

Тайтэн же…

Выглядел плохо — клыки у екая оказались острее, чем казались, и Ямато видел, насколько глубокой была рана. Словно вырвали кусок плоти, рваная, из нее продолжала сочиться кровь. Бледный, он все еще продолжал ухмыляться, глядя на Ямато, и это лишь убедило его в том, что Тайтэн — абсолютно тронутый. Нормальный человек сейчас бы орал от боли, а не сидел у стеночки и улыбался уголками рта.

Подойдя к нему еще ближе, Ямато уже хотел было стянуть с себя майку, чтобы как-то закрыть рану, но вдруг замер. «Зачем я это делаю?» Эта мысль пронеслась у него в голове. Екай, если вернется, нападет на оставленного тут Тайтэна, а за это время Ямато успеет добраться до центра управления. И уже оттуда свяжется с Окамурой… Или Одой, на крайний случай.

— Ну и что ты стоишь? — с сиплым хрипом поинтересовался Тайтэн.

Ямато моргнул.

— Зачем мне тебя спасать?

— Потому что я тебе помогу?

— Сейчас ты бесполезнее, чем до этого.

— Аи и Цубаки ты так же сказал? Моему старшему сыну тоже?

Тайтэн глухо рассмеялся, когда волосы на затылке у Ямато встали дыбом, а сам он прорычал:

— Не смей…

— Кто ты такой, чтобы решать, жить мне или умереть сейчас? — прошипел тот. — В отличие от меня, ты тут единственный настоящий преступник. Что, решил окончательно дать моей семье исчезнуть? Давай, вперед! Твое право. Остался еще Такахиро, добей и его. Чего ждешь?

Ямато отстраненно моргнул.

— Я не убийца.

— Но помогать ты мне не хочешь, да? — на бледных губах у Тайтэна заиграла еще более широкая ухмылка. — Та тварь назвала твое имя, она шла за тобой. Моя смерть будет на твоей совести. Ведь если бы не ты…

Не галлюцинация. Не галлюцинация. Значит…

— То что? Я бы все равно тебя убил, — мигом привел себя к равнодушному лицу Ямато.

— Ты бы не убил.

У Ямато жутко чесались кулаки разукрасить лицо Тайтэна, но он сдержался. Нужно было контролировать себя. Тот его намеренно провоцирует. Почему, почему, почему его слова так странно отдавались в голове? Ведь Ямато же сначала думал — что пообещал, поэтому спасет. Что-то не