деревьев. Он повел туда девочку, и она, словно добравшись до дома, улеглась на свою лесную кровать. Ипар уселся рядом. И тут он почувствовал чужое присутствие более отчетливо. Он удивился, что не учуял его раньше, но кругом слишком крепко пахло лесом, грибами, ягодами, землей и хвойной подстилкой. Все запахи сливались в совершенной гармонии. Басахаун, повелитель леса. Он наверняка был рядом все время, Ипар чувствовал его близость как воспоминание, как образ чего-то далекого и родного, размытый временем. Ипар был овчаркой и потомком других овчарок; все семь лет своей жизни он провел в горах и каким-то образом чувствовал, что имел с ним дело и раньше. Пес не мог разобрать, знаком ли с ним лично или, как и многие другие явления, которые он знал и чувствовал; знание о нем передалось ему вместе с генами от живших в прошлом гордых пастушьих собак.

* * *

Басахаун был с ними в лесу, и в отличие от незнакомца, пахнущего голодом и тревогой, он был спокоен. Он двигался медленно, величественно, что было отчасти связано с его гигантским размером, но прежде всего с его природой. Его дыхание было глубоким и теплым, как и его душа. Ипар знал его подсознательно, инстинктивно. Он был уверен, что слышал когда-то его свист, до него доносилось его послание: он, Ипар, может быть спокоен, потому что повелитель леса за всем присматривает.

Впервые с тех пор, как они сошли от тропинки, Ипар успокоился. Он слышал, как сама мощь леса безмятежно дышит среди огромных деревьев, он чувствовал себя дома, но не мог позволить себе увлечься собственными ощущениями: девочке было плохо. Амайя уснула, лежа на сухих листьях рядом со стволом гигантского бука. Ипар прижался к ней, пытаясь передать ей свое тепло, но прежде всего напомнить о своем присутствии, потому что даже во сне она дрожала от ужаса, который не давал ей как следует отдохнуть.

Девочке что-то снилось. Во сне она плакала.

Ипар принюхался к ее пылающему лбу, но, даже не прикасаясь к коже, ощущал болезненный жар, исходящий от ее тела, а она по-прежнему пребывала в кошмаре, в котором пыталась кого-то оттолкнуть от своего лица.

— Я всего лишь ребенок, — шептала девочка во сне.

Амайя наполовину сознавала, что спит. Она знала, что ей снится сон, но это не было утешением; когда бодрствовала, она снова оказывалась в ночном лесу и интуитивно знала, что скоро умрет, но не хотела, не хотела умирать, и это ее бесконечно огорчало.

Она не хотела умирать, но гроза пугала ее…

«Дама здесь», — хором пропели голоса у нее в голове.

«Я боюсь», — отвечала она им.

«Дама уже рядом», — невозмутимо отвечали ламии.

«Пожалуйста, не надо», — умоляла она.

Глава 64

Разобраться, кто есть кто

Болота

Среда, 31 августа 2005 года

Тринадцать лет спустя, в комнате охотничьего домика, мысли девочки и голос женщины слились воедино.

— Девочке трудно понять, кто хочет ее спасти, когда кажется, что против нее сговорился весь мир.

Булл молча смотрел на Амайю, не совсем понимая значение ее слов. Шарбу, напротив, взирал на нее со смесью уважения и восхищения. Джонсон собрался что-то сказать, но Дюпри жестом остановил его.

— Они стояли на столе, — продолжала Амайя, — высовывая из воды головы и стараясь дышать, пока ножка стола не подломилась и не уплыла к самой нижней части крыши, — сказала она, указывая в угол. — Девочки, вне себя от ужаса, одна за другой попадали в воду. Они держались до тех пор, пока силы не покинули их и они не захлебнулись, прижатые водой к деревянному потолку. Когда вода начала спадать, безжизненные тела опустились вместе с ней.

Булл перебил ее — отчасти чтобы разрушить гипноз, в который погружали ее слова:

— Полагаю, это был несчастный случай; никто не стал бы похищать стольких девочек, чтобы потом утопить их. Их держали здесь временно, как Медору и прочих, пока через несколько дней не перевезут в более безопасное место. Поместье набито химикатами, но в этом нет ничего особенного — в конце концов, плантацией владеет фармацевтическая компания. Кроме этого охотничьего домика, ничто не указывает на то, что здесь содержали других девочек или кого-либо еще.

— По сравнению с Медорой им, можно сказать, повезло, — пробормотал Шарбу.

Амайя с грустью посмотрела на мертвых девочек.

— Ураган спас их от чего-то гораздо худшего, но Хозяйка не соизмеряет своих сил. Такова ее суть.

Джонсон поднял руку, призывая к тишине, и, чуть наклонив голову, прислушался. В щели досок, из которых была сколочена стена, проник шум моторного катера.

— Черт! Напарник возвращается.

С самого начала они решили, что у свистуна, который стаскивал трупы вниз по лестнице, должен быть где-то хоть один сообщник. Они прикинули, что тот, скорее всего, один; если б их было двое или больше, кто-нибудь остался бы с ним, чтобы помочь вынести тела. Но сомнений не было: должен быть кто-то еще, к тому же у него должно иметься средство передвижения, чтобы вывозить трупы. Звук катера, приближающегося к охотничьему домику, убедил их в том, что они правы — по крайней мере, отчасти.

Они бросились вниз, надеясь, что ловцы креветок, почувствовав прилив храбрости, не решили действовать самостоятельно. Клайв был в доме рядом с трайтером, который следил за Медорой, но больше они никого не увидели.

— Где ваш приятель? — спросил Булл.

— Когда вы нам сказали, что напарник может вернуться, мой друг решил спрятаться в кустах, чтобы встретить его как положено. Мы не позволим ему застать нас врасплох, как этому, — сказал он, жестом указывая на труп, плававший у первого пролета лестницы.

Они встревоженно переглянулись. Пока Булл и Шарбу направлялись ко входу, Дюпри, Амайя и Джонсон устроились возле одного из боковых окон. Выстрел из дробовика раздался среди дождя, словно соперничая с громом странного сияющего неба. Открыв окно, Джонсон успел увидеть, как пуля попала в одного из двоих мужчин, подплывших на катере, и тот упал в воду. Было очевидно, что их застали врасплох.

— Черт возьми! — воскликнул агент.

Другой человек, сидевший в катере, бросил руль, поднял винтовку и, не слишком целясь, выстрелил в сторону двери. Джонсон подумал, что, скорее всего, он еще не знает, откуда стреляли, однако, быть может, успел увидеть Булла и Шарбу. Парень еще раз прицелился, прежде чем один из ловцов креветок выстрелил ему в живот. Тот обхватил рану руками и повалился ничком; винтовка упала в воду, а он остался лежать в лодке, которая медленно двигалась вперед, пока не уткнулась в стену дома. Джонсон и Амайя бросились к ее правому борту, Булл