– Понимаю, но надеюсь, что случайностей в этот раз не будет. Мы обязательно надерем задницу русским, не сомневайтесь.

* * *

Египет, город Каир. Отель «Найл Хилтон»

Максимов сидел за столиком в баре и уже в который раз выслушивал от Томпсона восторги по поводу своего освобождения. Режиссер уже изрядно набрался виски, поэтому в выражении своих чувств не стеснялся, а Максимов вынужден был это все выслушивать, хотя мысли его в этот момент были совсем в другом месте – в номере Янга, расположенном на восьмом этаже отеля. Именно туда американец отправился от них пять минут назад, получив срочный звонок на мобильный. Как догадался Максимов, Янга попросили подняться наверх для срочного разговора с Лэнгли. Максимов многое бы отдал, чтобы хотя бы краем уха послушать, о чем шла речь в этом разговоре. Впрочем, после того как он вчера сыграл с Янгом ва-банк в тюремной камере полицейского участка, он прекрасно понимал, что главные секреты этого телефонного диалога американец просто обязан до него донести. Особенно в той ее части, где речь могла идти о московском затворнике – Фараоне. Поэтому надо просто запастись терпением и дождаться возвращения американца.

– Куда, черт побери, запропастился этот пройдоха? – наливая в пустой стакан Янга очередную порцию виски, спросил Томпсон. – Бьюсь об заклад, у него какое-то амурное свидание.

– Разве Саймон давал повод заподозрить его в чрезмерной любвеобильности? – усмехнулся Максимов, прикрыв ладонью свой стакан, чтобы режиссер не плеснул туда виски: с него было достаточно.

Томпсон встретил этот жест с удивлением:

– Я хотел провозгласить тост за Янга. Он хоть и большой пройдоха, но именно ему вы, Иван, обязаны своим освобождением.

– За него мы уже пили в самом начале, – напомнил режиссеру Максимов.

– Ну и что, за такое дело не грех выпить и дважды.

– Вот вы и пейте, а мне достаточно, – не убирая ладони со стакана, упорствовал Максимов.

Томпсон какое-то время подержал свой стакан на весу, после чего молча опрокинул его содержимое в себя. В качестве закуски на столе присутствовали соленые орешки, которые Томпсон брал из тарелочки горстями.

– И все же, Иван, у меня до сих пор не идет из головы вопрос: кому понадобилось выбрасывать этого несчастного старика с вашего балкона? – проглотив орехи, прервал затянувшуюся паузу Томпсон. – Кто эти изверги?

– По этому поводу Саймон вам уже, кажется, ответил: это могли быть конкуренты «Индастри электроникс». Они специально заманили старика ко мне в номер, чтобы было на кого свалить это убийство. Ведь я знал Трейси и даже хотел взять у него интервью.

– Да, я знаю, – кивнул головой Томпсон. – То же самое сказал мне и тот следователь, к которому меня сегодня направил Янг. Дескать, это настолько серьезные конкуренты, что им удалось отключить видеокамеры на вашем этаже и раздобыть дубликат ключа от вашего номера. Но меня все равно неотступно преследует мысль, что здесь дело не столько в бизнесе, сколько в большой политике. Что Трейси сунул свой нос в какие-то темные политические делишки и именно за это его убрали. А Янг просто боится нам об этом говорить.

– У вас есть какие-то веские причины так думать? – Максимов хоть и насторожился, но попытался придать своим словам несколько отстраненную интонацию.

– У меня есть только мои подозрения. А базируются они на тех сведениях, которые я почерпнул из давних разговоров про «Индастри электроникс», услышанных мною от разных людей.

– И что это за разговоры?

Прежде чем ответить, Томпсон оглянулся себе за спину, видимо чтобы удостоверится, не возвращается ли Янг, после чего придвинулся поближе к собеседнику и, дыша перегаром, сообщил:

– Ходят слухи, что за «Индастри электроникс» стоит ЦРУ.

– Вы это серьезно?

– Вполне. Я давно хотел вам сказать, чтобы вы были поосторожнее с Янгом, да все не было веского повода. Но после того, что случилось с Трейси, мой вам совет: будьте начеку.

– Да вы же только что дважды провозглашали тосты за Саймона? – искренне удивился Максимов.

– Поднимал, ну и что? Я же пил за конкретный поступок Янга – за то, что он надоумил меня отправиться к вашему следователю и выступить свидетелем вашего алиби. Но это вовсе не означает, что во всем остальном я доверяю этому сукиному сыну. Мне вообще кажется, что к следователю он отправил меня не случайно. Это явно сделано с умыслом.

– Каким интересно?

– Вот этого я не знаю, – Томпсон развел руками и откинулся на спинку стула. – Но прошу вас: будьте теперь трижды осторожны, когда общаетесь с Янгом. Этот человек говорит одно, думает второе, а делает третье. Сущая змея.

– О какой змее идет речь? – к столику вернулся Янг, который успел услышать последнюю фразу режиссера.

– О вашем госсекретаре Хилари Клинтон, – выручил своего собеседника Максимов. – Помните, в марте 2009 года на встрече с нашим министром иностранных дел она нажала на символическую красную кнопку, объявив на весь мир о перезагрузке отношений между США и Россией? Но, как выяснилось, это был всего лишь ловкий трюк: ваш госсекретарь имела в виду, что перезагрузиться должна одна Россия, а США будут вести себя, как и прежде, наступая на наши интересы везде, где только это возможно. В том числе и на Ближнем Востоке.

– К бабам в политике я всегда относился плохо, – усаживаясь на стул, произнес Янг. – Но именно с Хилари у меня начался процесс переосмысления моего отношения. Помните, как она вставила фитиль вашему президенту, Иван, когда заявила, что у бывшего сотрудника КГБ по определению не может быть души? А ее слова о том, что Америка победила во всех последних войнах от Второй мировой до холодной и впереди у нее лишь новые победы? Нет, эта баба явно не промах.

– Вы забыли также упомянуть, как эта ваша баба-«не промах» радостно кричала «Вау!», когда смотрела на кадры жестокого убийства Муамара Каддафи, – напомнил Максимов своему собеседнику еще один известный эпизод из биографии его кумира.

– Туда ему и дорога, – берясь за стакан с виски, ответил Янг. – Мы, американцы, народ простой: когда видим смерть диктатора, то искренне выражаем свой восторг. Вам бы, русским, у нас поучиться. А то вы вечно ходите с кислыми или серьезными физиономиями, отпугивая от себя людей.

– Вы здесь пока поспорьте, а я пойду отолью, – поднимаясь со стула, произнес Томпсон и нетвердой походкой направился в сторону туалетной комнаты.

Едва он удалился, как Максимов подался вперед и обратился к американцу:

– Я надеюсь, Саймон, что когда вы станете активно сотрудничать с моим ведомством, число счастливых россиян начнет увеличиваться в геометрической прогрессии. Поэтому не тяните кота за хвост – начните это делать прямо сейчас. У вас был разговор с Лэнгли?

Янг ответил не сразу. Допив виски, он поставил стакан на стол и достал из пачки сигарету. Щелкнув зажигалкой, он прикурил и только потом ответил: