Лонгин только махнул рукой.

— Я не могу, — сказал Сотирих. — Я обещал поехать к Маелджи, помочь восстановить его огненных муравьёв. Но могу уговорить его принять несколько учеников после вашего обучения.

— Дело ваше, — ответил стремительно мрачнеющий Лонгин. — Липп!

Он, казалось, достал из воздуха одну за другой две тщательно закупоренные фляжки и кинул вампиру. Тот ловко поймал их.

— Примешь мой дар? — спросил Лонгин. — Это хорошее вино, я выпросил его в Латгавальде. Думал, приберечь для пира, но…

Вампир нахмурился, припоминая то, что он слышал о чёрных магах. Что-то ему подсказывало, что лишний раз у них лучше ничего не брать, даже если ты вампир.

— Чего ты хочешь? — так и ничего не придумал он.

— Эти, — кивнул волшебник на скованных магов Чёрной башни. — Мне нужны их знания.

— А марать ручки не хочешь, — неприятно улыбнулся вампир.

Волшебник развёл руками.

— Нет времени. Решай скорее. Ты представляешь, каких усилий стоит держать под контролем пятерых волшебников?

— Не представляю. Но всего две фляжки…

Лонгин засмеялся и отвернулся от вампира.

— Всё, что касается их планов, завтра, в письменном виде, — бросил он через плечо. — И, может быть, я подумаю о ещё одной фляжке.

У Липпа перекосилось лицо.

— Ты имеешь в виду — что они собирались с тобой сделать? — уточнил он. Голос вампира слегка дрожал от волнения.

Лонгин удивился.

— Да? Какая новая мысль. Я вообще-то имел в виду, что эти сапожники собирались делать с учениками. Но…

— Посмотри лучше, почему они напали, — предложил до того молчащий приор. Лонгин смерил его взглядом и благодарно кивнул.

— Что-то вроде этого, — согласился он.

Вампир спрятал фляжки за пазуху. Руки его тоже слегка дрожали.

— Три полных фляжки хорошего вина, — возбуждённо сказал он приору. — Вы представляете, что это?!

— Нет, сын мой, — покачал головой приор.

— Это… это… я потом объясню, — пообещал вампир и устремился к пленным магам.

— Хорошее вино — это заколдованное вино, отец, — пояснила Нора приору. — Виноград для него собирают с заговоренной лозы. Его используют на тайных колдовских обрядах. Мне говорили, что у вампира, который выпьет хорошего вина, возрастают силы. Редко кому удавалось выпить больше пары глотков за раз. А тут — три фляжки.

— Это очень щедро, — согласился приор.

— Мне нужен был результат, — раздражённо пояснил подошедший к ним Лонгин. Он утратил своё вальяжное спокойствие и властную уверенность в себе. Руки его дрожали от пережитого напряжения, одежда была смята и порвана, по лицу стекал пот. — Проклятье!

— Вы же победили, — робко сказала Нора.

— Победил?! — взвился волшебник. — Победил?! Да в гробу я видал такие победы! Проклятье, этот сапожник чуть не убил меня!

— Но вы же справились, — не удержалась баронесса.

— Справился?! Я справился только чудом! Вы думаете, я на кого эти ловушки ставил?! На этих сапожников?! Я ждал белых волшебников! Проклятье, я так надеялся наглядно доказать, что чёрная и белая магия представляют собой единый континуум… Мои ловушки настроены были на противоположность наших заклинаний. Конечно, я учитывал, что они не используют теорию ограничений… проклятье! Я думал, мне конец там придёт. А где я мог тренироваться?! Где, я вас спрашиваю?! Разве с такой женой потренируешься?! Проклятье, проклятье, проклятье! Теперь мне ещё возиться с этой проклятой дырой! Кто их сюда тянул?! Сидели бы у себя, мучили бы детишек, бездари!

Нора попятилась, вспоминая, как Вейма её предупреждала о вздорном характере учителя.

— Ты имеешь в виду Чёрную башню? — заинтересовался приор.

— Да! Эту трижды проклятую дыру на краю света! Какой дурак её вообще там построил?! Какой сапожник решил там людей учить?! Я уж не чаял оттуда убраться! А теперь, что, всё снова?!

— А чем она так плоха? — не отставал приор. Лонгин вздохнул, понимая, что слушатели его настроения не разделяют и даже не понимают, о чём идёт речь.

— Местом, — пояснил он немного спокойней. — Серая пустошь — нехорошее место. Там от Корбина тянутся болотистые места, а дальше на восток всё было сожжено и вытоптано во время смуты Ублюдка несколько поколений назад. Когда там поселились маги, они принялись колдовать… сами видите, на что похоже волшебство людей, которые упорно не хотят учитывать теорию ограничений… и ещё некоторые важнейшие теории. Впрочем, тогда их и не было. Это их немного извиняет. Словом, болота отодвинулись от озера и переместились ближе к башням. Ещё и меняют расположения топей и бочагов, причём совершенно непредсказуемо. Теперь там нельзя ни пройти, ни проехать. Представляете, что приходится жрать ученикам?! Нас кормили отбросами! И мне теперь придётся ехать…

— А как доставляют эти отбросы? — заинтересовался приор.

Лонгин отвлёкся от предстоящих ему страданий.

— Как-как… — проворчал он. — Там по краю дорога проходит… Ещё не до конца заброшенная. Ведьмы… тех учат в Бурой башне… строго говоря, это кухня и спальни над ней. Они выдумали какую-то мазь, которой натираются и летают под Пустошью. Я не понимаю, зачем они это сделали. Вне Пустоши летать невозможно, какой смысл учиться этому возле башни?! Где они собирались это использовать?! Ещё задолго до меня они заметили, что, если навести страх на лошадей и людей, то нетрудно растащить припасы с какой-нибудь несчастной телеги. Белые маги — нет, всё-таки какая жалость, что они не прибыли! — конечно, пытались этому помешать. Ханжи. Еду-то трескали. Чего не понимали, так того, что их белые молнии пугают ещё больше. К концу драки половина лошадей успевала утонуть в болотах. Хоть бы раз головой подумали. Понятно, после этого к нам ни купцов, ни крестьян даже на край Пустоши не заманить.

Он покачал головой.

— Белая магия в первую очередь разработана для противодействия чёрной магии, — совершенно спокойно пояснил он. — Вообще, волшебство лучше всего применяется именно против волшебства и его носителей. К материи волшебство приложить очень трудно. В лучшем случае получится изменить некоторые свойства.

— Но ты достал фляги из воздуха, — напомнил приор.

Лонгин мальчишески ухмыльнулся.

— Иллюзия, — сознался он. — Основы обучения. Сам понимаешь, это безопасней, чем сразу возиться с материей. Почти всё, что вы сегодня видели — это иллюзии. То, что происходило на самом деле, увидеть нельзя. Это…

Он резко отвернулся от своих собеседников и подошёл к Фабьену.

— Он всегда такой? — спросил приор ошарашенную Нору.

— Н-н-не настолько, — призналась баронесса.

К ним подошёл Просперо.