— То есть ты этого не можешь? — засмеялся вампир. — А страху-то нагнал!

— Почему не могу? — удивился маг. — Если взять за основу теорию самоорганизованных разрушений, то легко доказывается, что высвобождение искры материи пойдёт по закону Гортада, то есть по той же схеме, по которой происходит землетрясение. Однако натурный эксперимент…

Он развёл руками.

— Вы можете посетить турнир вместе с её милостью, — неожиданно предложил волшебник, когда тишина очень уж затянулась. — Но, Липп, предупреждаю, туда почти наверняка явятся белые маги. Это обеспечит турнир изящным завершением… к тому же вам будет на что посмотреть.

Лонгин повернулся к приору:

— Обычно магия не очень зрелищна сама по себе, особенно чёрная магия. Вот белые — те да, не могут отказаться от украшений. Они считают, что волшебный дар был им дан для противодействия чёрной магии и сам белый цвет — доказательство божественного предназначения. Мы не кидаемся молниями и довольно-таки редко превращаем людей в лягушек, поэтому на наших турнирах бывает скучновато для посторонних. Однако… для наших гостей мы кое-что припасли… правда, решили на этот раз отказаться от запрещённых заклинаний.

— Это те, которые убивают? — беспечно поинтересовался вампир. Волшебник коротко засмеялся.

— Нет, это главным образом те, которые производят различные неэстетичные эффекты. Они запрещены главным образом для использования в помещении, но мы решили, что стоит вообще ограничить их применение… я разумею такие, например, которые заставляют человека исторгнуть содержимое. Его разработали в древности в Физанте, чтобы обыскивать рабов на алмазных копях… но сегодня его действие сводится в основном к тому, чтобы унизить противника… и доставить работу прислуге.

Волшебник повернулся к бледной как мел ученице.

— Так я вас жду, ваша милость, в полночь на ристалище.

Он дружески кивнул вампиру и приору и вышел.

* * *

Нора очень боялась идти, но ослушаться не осмелилась. Если бы она нарушила приказ учителя, он мог бы просто отказаться её обучать, а ей ещё больше, чем прежде, хотелось овладеть тайнами чёрной магии. Она упросила Липпа позвать Вейму, но вампирша, которой сородич пересказал весь разговор с чёрным магом, ответила, что знает она эти «неэстетичные эффекты». Если в самом деле придётся убегать, её бесчувственное тело не прибавит им скорости. К тому же отец Сергиус уже начал «увещевание» пленников и от него попахивает немногим слабее, чем от палача.

Другой сложностью был, конечно, муж баронессы, который после нескольких разговоров с ней, с приором и с Виром, стал проводить ночи в её, баронессы, покоях. Это, разумеется, было прекрасно, но как отлучиться на ночь? Проблему решил, разумеется, Липп, взявшийся усыпить Клоса так, чтобы он не заметил ночного отсутствия жены. Нора была бы благодарна вампиру, если бы он, издевательски улыбаясь, не предложил ей поделиться каплей крови, тогда он, дескать, сможет не просто усыпить Клоса, но и создать иллюзию того, что они с женой разделили ложе.

И вот Нора дрожала на холодном ветру в сопровождении вампира и легата. Никогда собственные занятия магией не казались ей столько странными и противоречащими всем законам естества. Ей, будущей правительнице Тафелона, в простой одежде пробираться за город, чтобы увидеть своими глазами — что?!

И всё же она пошла.

Липп, несмотря на кажущуюся беспечность, был напряжён и сосредоточен, приор, как всегда, полон любопытства.

На ристалище было тихо. Нора уж было подумала, что это дурацкая шутка, но вот они обогнули оставшуюся неразобранной трибуну и увидели Лонгина. Тот, присев на корточки, что-то чертил палкой на земле, бормоча себе при этом под нос. Увидев ученицу, он встал, наскоро затёр рисунок и подошёл к ней.

— Тут никого нет! — против воли резко заявила баронесса. Ей на мгновение показалось, что волшебник сыграл с ней дурную шутку. Лонгин потёр руки и усмехнулся.

— Хозяева всегда приходят первыми, ваша милость, — заявил он. — Терпение. Мага делает терпение, ваша милость. Скоро они появятся.

Он был прав. Взвихрился воздух и на ристалище опустился пышно одетый толстяк.

— О, мой коллега из Хларии, — обрадовался Лонгин. — Почтенный Фабьен, рекомендую. Непревзойдённый знаток теоретической алхимии. Доказал возможность преобразования твёрдого тела в мягкое, аморфное и наоборот — без изменения теплового состояния.

Раздался удар грома и к ним как будто бы из пустоты вышел высокий и тощий волшебник с неожиданно круглым лицом.

— А это, конечно, Просперо из Терны, — кивнул Лонгин. — Вы не знаете его, отец? Рекомендую. Один из немногих уже универсальных специалистов. Практически все заклинания выражает на языке музыки — большой оригинал.

— А это, — кивнул волшебник себе за спину, где, казалось, ещё мгновение назад никого не было, — конечно, Сотирих из Физанта.

Сотирих выглядел особенно необычно: он был в расшитых золотом одеждах с высокой конической шапкой на голове, напоминающей женские эннены.

— И Одэлис из Рикании, — указал в другую сторону Лонгин. Пока он представлял гостей, над ристалищем загорались холодные синеватые огоньки.

Лонгин усмехнулся, знакомым жестом потёр руки и добавил:

— Я должен вас предупредить, что это, так сказать, их учёные имена, у себя дома они известны совсем иначе… да и внешность их… немного иллюзорная. Обычная предосторожность при визите в чужие страны. Однако таланты их настоящие. Жаль, коллега из Ютании не сможет приехать. У них там, кажется, появилась какая-то зараза и ему приходится прилагать все усилия, чтобы его не заподозрили в отравлении колодцев. К слову сказать: детские шалости. Ни один уважающий себя маг не будет размениваться на такие примитивные штучки. Что до появления моих коллег… я думаю, вы понимаете, это тоже иллюзии. Маленькие слабости больших людей.

Он ещё раз потёр руки, подошёл к другим магам и затеял с ними оживлённую дискуссию.

— Мне это нравится! — засмеялся вампир. — У них весь турнир будет состоять в одних разговорах?

Нора нерешительно улыбнулась.

…они ударили без предупреждения, в спины стоящих кружком и переговаривающихся волшебников. Тёмные тени соткались из ночного воздуха не хуже вампиров, одновременно вскинули руки и… это было похоже на порыв ветра, чёрного удушающего ветра, ломающего кости, забивающего дыхание и…

И ничего не произошло. Беспечно спорившие маги разбили круг за мгновение до удара, рассыпались по ристалищу и…

Зазвучала музыка, резкая, отвратительная, лишённая всякой гармонии и, казалось, отдающаяся в самой глубине тела.

и…

Почва под прибывшими магами стала как будто размягчаться.

Они принялись тонуть, проваливаться — по щиколотку, по колено, уже погружались по пояс…

Как прозвучал резкий приказ на незнакомом Норе языке и земля словно бы вытолкнула волшебников обратно. Музыка смолкла.