– Что-то случилось? – спросил Демихов.

– А ты как думаешь, кретин?

– У нас сложная операция, – проговорил Демихов, сохраняя восхитительное хладнокровие. – Если вам что-то угодно, советую обратиться к старшему префекту Клирмаунтину.

– Вели своим остановить роботов и отойти от стоек с дисплеями.

– Боюсь, это невозможно.

– Тогда я убью Мерсье.

– Мы пытаемся спасти жизнь верховного префекта. Если вы не в курсе, мы отрезали ей голову, чтобы снять скарабея.

– Не люблю по сто раз повторять одно и то же. Вели своим сделать, как я сказал.

– Чего бы вы ни просили, какие бы требования ни выдвигали, выполнить их мы не можем.

– Это уж мне решать. – Хлыст царапнул сильнее, по шее Мерсье потекла красная струйка. – Последний раз объясняю: сделаешь, как я велел, – не трону ни Мерсье, ни верховного префекта. Начнешь кобениться – обеспечу пациентами на целую неделю.

– Пожалуйста! – взмолился Мерсье.

Демихов тяжело вздохнул и дал знак своей команде. Руки в перчатках коснулись дисплеев. Медицинские роботы остановились.

– Теперь отойдите от стоек, – велел Гаффни. – Чем дальше, тем лучше.

Реаниматоры отступили каждый как минимум на десять шагов. Гаффни толкнул Мерсье вперед, по-прежнему держа хлыст у его горла. Они гуськом пошли между стойками, мимо застывших роботов и остановились у рассеченного тела Омонье. С тех пор как Мерсье смотрел в последний раз, два стола придвинули друг к другу, теперь их разделяло лишь десять сантиметров. Вблизи сложность операции впечатляла еще больше. Голова Омонье покоилась на столике с мягкой подложкой, безостановочно вращающиеся щупы трала у бритого черепа напоминали колючий нимб. Кислородом голову обеспечивала сложная конструкция из артериальных шунтов, введенных через кожу или в месте отсечения. Часть нервов уже восстановили с помощью гибких проводов – соединили колпачки из супервещества на конце каждого обрубленного нерва.

– Ты доктор, – обратился Гаффни к Мерсье. – Сколько протянет Омонье без шлангов в голове?

– Без крови? Не очень долго.

– А конкретнее? О скольких минутах речь? О трех? Пяти? Шести?

– Максимум о четырех, а что?

– Значит, о четырех. Сними свой браслет и поднеси мне ко рту.

Пальцы не слушались, но браслет Мерсье снял.

– Соедините меня с Клирмаунтином, – приказал Гаффни.

Исполняющий обязанности верховного префекта ответил практически мгновенно:

– Клирмаунтин на связи. В чем дело, доктор?

– Это не Мерсье, а Гаффни.

Клирмаунтин сориентировался на диво быстро.

– Шеридан, какая неожиданность.

– Не дрейфь, на «Доспехах» я не задержусь.

– Где вы сейчас?

– В операционной у Демихова. Стою рядом с Джейн. А Демихов потрудился на славу.

– Не трогайте Омонье! – предостерег Клирмаунтин.

– С Джейн все будет тип-топ, конечно, если мне досаждать не станете.

– Уверен, мы сможем договориться.

– А я вот уверен, что не сможем. Мне здесь делать больше нечего, обратного пути нет. Не знаю, поверишь ли ты, но я человек рациональный. Все поступки совершил, веря, что помогаю людям. Я и сейчас в это верю. Я люблю нашу клятую организацию – по крайней мере, то, чем она была раньше. При этом понимаю: если Аврора не сокрушит «Доспехи», будущего у меня попросту нет.

– Шеридан, она робот. Вы служите альфа-копии, призраку девушки, которая погибла пятьдесят пять лет назад.

– Аврорино происхождение неведомо. К тому же главное – ее намерения.

– Аврора – убийца. Мы получили прямое подтверждение того, что жителей Дома Обюссонов взяли в плен и вскоре уничтожили.

– Неплохой ход, Гастон, – подначил Гаффни.

– Это правда.

Мерсье почувствовал, что Гаффни обескуражен, но тот парировал:

– Аврора хочет защитить людей. Раз поставила себе такую цель, убивать она не станет.

– Шеридан, умоляю, послушайте! Аврора не та, кем кажется. Собственное выживание – вот ее единственная цель.

– Гастон, неужели ты так наивен? Говоришь, убиты жители Дома Обюссонов? Ты правда думаешь, что теперь я брошу все и прибегу к тебе на полусогнутых?

– Я покажу вам, – пообещал Клирмаунтин. – Позволю опросить префекта Нг, как только она вернется на «Доспехи».

– Увы, так долго я не задержусь. – (Ни с того ни с сего Гаффни отпустил Месье и толкнул с такой силой, что доктор запнулся, рухнул на робота и опрокинул, подняв страшный грохот.) – Ползи к остальным! – процедил старший префект.

– Шеридан? – позвал Клирмаунтин.

– Здесь я. – Гаффни нацепил на руку браслет, который успел выхватить у Мерсье, и поднес его ко рту. – Я смотаю удочки, но сперва ты кое-что для меня сделаешь. Для начала скажи, где Дрейфус.

– Не могу.

– Правда? Учти, я стою в метре от верховного префекта, в руке у меня активированный хлыст.

Клирмаунтин ответил не сразу:

– Дрейфус в другой части Блистающего Пояса. Через секунду сообщу вам координаты…

Мерсье поднялся на ноги, чувствуя, что отделался ушибами, коснулся подсыхающего пореза на шее и понял, что рана неглубока.

– И это неплохо, – съязвил Гаффни. – Я тут осмотрюсь, ладно? – Он дернул трубку, тянущуюся к шее Омонье. – Я что-то вытянул из Джейн. Не знаю, важно или нет.

– Шеридан!

– Спрашиваю еще раз, где Дрейфус? Не ври мне, Клирмаунтин, я же на разоблачении врунов карьеру сделал.

– В закрытом лагере на Глазе Марко…

– Неужели? Так, а этот катетер куда тянется? Да тут кровь течет! Даю тебе еще один шанс. На твоем месте я ухватился бы за него.

– Он улетел на Йеллоустон.

Гаффни кивнул:

– Пока ставлю тебе плюс. Куда именно он улетел? Только не ври, что его перепрятали в Город Бездны.

– На Девятую ПБ.

– Ммм, напомни мне, что это.

– Брошенный исследовательский центр американо, – беспомощно проговорил Клирмаунтин.

– Ну вот, это уже кое-что. Гастон, ты как, выделишь мне корабль? Лучше типа трансатмосферного корвета – разумеется, с топливом, оружием и чтобы автопилот знал координаты Девятой ПБ.

– Боюсь, это нереально, – ответил Клирмаунтин.

– Смотрите, еще одна трубка! В ней что-то водянистое. Это спинномозговая жидкость, да?

– Корветов на пусковой платформе нет. Все на заданиях.

– Согласен на катер, но по топливу и оружию компромиссов не будет. Да, еще планетарный скафандр подкиньте.