крючке — который она заглотит под самый анальный плавник…

Но она вернее это сделает, если её предварительно — прикормить-привадить.

Последним, занималась моя группа комсомольцев технично пиаря не так меня — как достижения Ульяновской кооперативной промышленности, что на общем фоне всеобщего упадка, бардака и бессилия — выглядело обнадёживающим пятном белого света в конце безнадёжно-чёрного тоннеля.

Короче, так или иначе, долго ли коротко, но как только позволила обстановка — в середине декабря это было, Андрей Жданов с группой сопровождающих лиц, заявился в наш Ульяновск.

Глава губернии, посетил все наши «достопримечательности» — Исправительно-трудовой лагерь с «Особым проектно-техническим бюро № 007» (ОПТБ-007), Воспитательно-трудовую колонию (ВТК) для несовершеннолетних им. Кулибина с уже начавшим работать «Заводом контрольно-измерительных инструментов», «Школу подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции» — (ШППРМКТВМ)…

Сказать, что Жданов был впечатлён — это значит, вообще ничего не сказать!

Побывал он в артелях «Красного рассвета», в цехах Опытно-экспериментального завода при «ОПТБ-007», на занятиях в «Полицейской школе» и на полевых учениях вагнеровцев. Пообщался с простыми, с не очень простыми и, с очень непростыми людьми…

С волостным руководством, стало быть.

А глава волостного руководства — Председатель волисполкома Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)… Председатель Совета рабочих и крестьянских депутатов…

Звучит то, как, а⁈

Как песТня!

Так, вот — не стану тянуть вола за хвост, глава Ульяновской волости, ныне…

Ныне, у нас глава Ульяновской волости…

Свешников Серафим Фёдорович.

Слышали про такого…?

…Ничего, ещё услышите и не раз!

Кроме этого, я оставил за собой должность Начальника «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007) и Заведующего «Отдела главного технического консультанта» промышленно-торгового кооператива «Красный рассвет». На остальных должностях, руководителями стали мои бывшие заместители, молодые — но уже достаточно созревшие для этого, люди.

Прежде всего, немного о себе.

По неизвестной мне причине, в Ульяновск не прислали другого священника — вместо моего усопшего названного отца… Поэтому Благовещенский Храм, пришлось оставить закрытым — объявив архитектурно-историческим памятником… Отеческий же дом, в котором мне стало пусто и, который из-за моих частых разъездов и предельной занятости — стало невозможно содержать без найма обслуги, отдал под краеведческий музей, который до этого ютился в старой волостной школе.

Сам же, поселился прямо в здании Волисполкома, в одной из комнат — предварительно подсократив штаты, куда перевёз свою кровать, платяной шкаф, стол с самоваром и минимумом посуды, пару стульев и компьютер с принтером. Комп же, очень органично разместился в освобождённом от макулатуры сейфе, в кабинете покойного Фрола Изотовича по соседству. Очень удачно получилась и, моя «производительность» по «заклёпкотворчеству» — о чём разговор будет отдельным и позже, сразу возросла на порядок…

Да и авторитету прибавилось!

Теперь, глядя глухой ночной порой на горящий свет в окошке кабинета — местный электорат с уважением говорит:

— А наш то Контуженный… Не спит! Всё про нас, горемычных, думку думает.

Мне ж докладывают!

Причём, как я и требую — буквально слово в слово.

Лишь, когда приезжала соскучившаяся по мужниной ласке Графиня — в окне гас свет и громко играл граммофон, заглушая все раздающиеся оттуда звуки.

На самом деле, управлять волостью мне было сказочно легко.

Почему, спросите?

Во-первых, через своего человека — Овильянского Илью Михайловича, я ею уже и так давненько управлял. Бывшего царского чиновника со стажем, бывшего советского зэка с несколькими ходками, а ныне — Председателя Ульяновского Совета народного хозяйства, если кто забыл.

Покойный же Анисимов Фрол Изотович — лишь изображал бурную деятельность, да умело — надо признать, прямо мастерски — отписывался от всяких директивы из Центра, при этом постоянно жалуясь — что его буквально завалили «бумагами».

Так, вот: во-вторых видя, что происходит в этом самом «Центре» — я на эти «директивы» из Москвы забил член…

Не бывает, как говорят — без добра лиха!

Даже, партийные собрания проводил изредка, спихнув это дело на Взнуздаева Ивана Даниловича — бывшего волостного военкома, а ныне — Первого секретаря волостного «Общества друзей воздушного флота» (ОДВФ). Я себе могу такое позволить: после раскрытия двух «контрреволюционных заговоров», авторитета у меня в Ульяновске — больше чем в своё время, было у покойного Дзержинского в Москве.

Отремонтированный анисимовский «Серебряный призрак» — достался откинувшемуся по амнистии в связи с годовщиной Октября Александру Краснощёкову.

Свой старый «Форд-Т» — я отдал в Ульяновскую автошколу и, езжу теперь на точно таком же — но только новом «ведре с гайками».

Скромность в быту украшает попаданца!

* * *

Однако, хорош уже про меня, вернёмся к разговору Жданова и…

Меня!

Предполагалось, впечатлившись успехами Ульяновской кооперативной промышленности Жданов спросит у меня:

«А как это у Вас так здорово получилось»?

Тогда я расскажу ему про «Первый пятилетний план развития города и волости» и технично навяжу план уже развития Нижнего Новгорода и губернии… Сам же, не менее технично навяжусь рулить чем-то вроде «Госплана губернского значения», таким образом создав партийную мафию через финансово-хозяйственные структуры.

Но, что-то сразу пошло не так!

Когда мы остались вдвоём в моём кабинете, Андрей Александрович первым делом — то ли спросил совета, то ли пожаловался:

— Из Москвы, приходит столько бумаг… Директивы, постановления… Не успеешь одно распоряжение исполнить, как приходит другое — ему полностью противоречащая.

В августе 1924-го, Жданов Андрей Александрович — бывший до того Заведующим агитационно-пропагандистским отделом (АПО), стал 1-м (ответственным) секретарём Нижегородского Губкома РКП(б). Это Сталин, нагибая Троцкого — расставлял своих людей на ключевых местах, к коим конечно же — относился Нижний Новгород с губернией.

В новой же «реальности», в конце ноября, на внеочередной «чрезвычайной» партийной конференции, против Сталина проголосовали крупнейшие партийные организации — Московская, Ленинградская, Украинская и Уральская и, он был вынужден был уйти с поста Генерального секретаря ВКП(б)… После этого, вся созданная им кадровая система партийной власти — начала разваливаться. Буквально за месяц, на этой должности — уже успело поперебывать трое генсеков и, с каждым разом — положение всё больше и больше усугублялось.

В декабре, происходил апофеоз организационного бардака в ВКП(б). В этом месяце, в Ленинграде должен был пройти XIV съезд партии — известный в «реальной» истории, как «съезд индустриализации», но он — сперва был перенесён в Москву, а затем — вообще сорван из-за позиции Зиновьева и Ленинградской партийной организации.

«Хозяин» исчез, а кремлёвские из «Семибоярщины» — слишком заняты выяснениями отношений между собой и, товарищ Жданов находится в полной растерянности.

Так, так, так…

Увы, но по своим личностным характеристикам