— Оставь меня, я сам, — отстраняется. — Ты же не можешь быть рядом со мной с утра до ночи, — злится он больше на свою беспомощность. Заходит в ванную и закрывает за собой дверь, оставляя Эда ждать.

Пару минут друг покорно ждет, переминается у стены и жмурится от каждого громкого звука из ванной. Его сердце замирает с каждым грохотом и чертыханиями Сергея.

— Черт бы тебя побрал, — доносится из ванной. Эд не выдерживает и влетает вовнутрь.

Мужчина стоит с приспущенными штанами около раковины, пытается нащупать упавшее мыло. Друг успокаивает свои чувства, подходит вплотную к Сергею и вкладывает кусок скользкой дряни в руки. Включает теплую воду. Молча, четко уже заученными движениями.

— Я не оставлю тебя никогда, ты же это знаешь, — тихо говорит на ухо он. — Хочешь, я буду твоим поводырем, — он утыкается вспотевшим лбом в плечо Сергея. — Компания обойдется и без меня. Ты поставишь во главе временно исполняющего твои обязанности, будешь за всем следить удалённо, — мечтательно шепчет друг. — Я найму самого лучшего специалиста, достану из-под земли. И у тебя все будет хорошо, слышишь, я не брошу тебя, — Эд прижимается к сильной спине друга, держится за талию и замечает, как Сергей нервно дергается.

— Нет, — он оборачивается и перехватывает Эда за плечи мокрыми руками. Смотрит вдаль прожигающим взглядом. Глаза пустые, без признаков жизни, а в душе шторм. — Нет, я не позволю тебе оставить свою обычную жизнь ради меня. Да, я эгоист, но не до такой степени, — плюется мужчина, а в глазах мокрая пелена. — Поверь, я не позволю тебе гнить возле злобного калеки, кормить меня с ложечки и менять одежду. А уж тем более не дам бросить компанию, — рычит Сергей, немного встряхивая друга для убедительности. — Ты мой заместитель и никто другой. Эд, ты мои глаза, — Сергей крутит головой, пытается интуитивно поймать взгляд парня.

— О, это такое удовольствие — смотреть, как ты ешь, — шутит Эд и закатывает глаза к потолку.

— Не смейся, — меняет свой серьезный тон Сергей. — Мне не нужен врач, сиделка или еще кто-то. Точка. Единственное, от кого я не откажусь, это от друга, — мужчина толкает парня в плечо и сильно прижимает к груди.

— Эй, верзила, потише, у меня еще ребра болят, — шипит Эд, но тоже обнимает.

— Поехали домой, — предлагает парень. — Но для начала тебе надо переодеться, — смеется он.

— Приступай, — соглашается Сергей и неповоротливо стягивает кофту.

***

— Что ты видишь? — интересуется Сергей.

Он сидит в инвалидном кресле и вдыхает запах приближающейся глубокой осени. После часа сборов, криков и ругани, Эд вывозит его на улицу. Машина давно их ждет, но Сергей хочет насладиться свободой от давящих больничных стен.

— Хм, — задумывается Эд, — людей, они бегут по дороге, наверное, тут метро недалеко. Желтую опавшую листву в парке, но ты знаешь, деревья очень красивые еще, — он поднимает воротник своей любимой куртки, закрывается от порыва ветра.

— Еще? — не унимается Сергей, крутит головой в разные стороны, подставляет черные отросшие волосы ветру. — Скажи, на небе есть солнце? — его истерзанное сердце пропускает удар.

— Нет, на небе только тучи, — разочарованно говорит Эд, наблюдая, как яркое солнце ласкает еще кое-где зеленые кроны деревьев в парке.

— Хорошо, — кивает головой Сергей.

Шум улицы начинает раздражать.

— Машина уже подъехала, нам пора, — Эд делает пару шагов и вывозит Сергея из тени, ровно тогда, когда солнце скрывается за облаками.

***

— Эд, не молчи, что случилось? — Аня еще громче кричит в трубку телефона.

Парень выныривает из воспоминаний, пытается уловить, на чем прервал разговор.

— Нет, нет, все нормально. Извини, я задумался, — быстро приходит в себя. Он сидит за большим рабочим столом Сергея, перебирает кипу белоснежных бумаг и включает громкую связь.

— Ты так резко замолчал, что я испугалась, — голос девушки становится мягче. — Эд, ты, наверное, очень устал? Я могу тебе чем-то помочь?

— Ну, что ты, — возмущается парень, поправляет надоедливый галстук и показывает жестами секретарше, чтобы не мешала. — Это я могу тебе помочь, но ты опять откажешься.

— Да, — твердо, уверенно, — я не могу и не хочу принимать помощь от тебя, тем более материальную, — злится Аня, и ее голос эхом разносится по пустому кабинету. — Тем более ты и так рискуешь отношениями с другом, когда позволяешь мне приходить к нему. Анин голос прерывается на всхлип.

— Не плачь, — начинает нервничать Эд и откладывает очередную папку в сторону, трет гудящие виски, что помогает, хоть и ненадолго. Парень отталкивается от стола, кресло бьется о стену.

— Мы уже это обсуждали, а вот деньги тебе нужны для института. Почему я не могу тебе его оплачивать, так сказать, по-дружески, — улыбается Эдик, знает, что эта упертая девчонка почувствует его настроение.

— Ты же знаешь, Олег нашел мне работу. Этого вполне хватает. И все, хватит, я больше не хочу об этом слышать.

— С Олегом я еще поговорю, — злится Эд. — Доброжелатель фигов.

Парень встает из-за стола, подходит к огромному окну. Голые стволы деревьев, как уродливые стражи, охраняют свои сказочные владения. Первые робкие снежинки летят, подхваченные ноябрьским ветром и разбиваются о толстое стекло окна.

— Ты завтра приедешь? — спрашивает Эд после минутного молчания.

— Я бы и сегодня приехала, но этот врач. Зачем он вообще к нему ходит, если Сергей даже не думает с ним разговаривать?

— Он отрабатывает свои часы, — Эд дышит на зябкое стекло и любуется узорами, оставленными когда-то давно здесь его другом. — Его прислал Даниил из больницы, — парень пожимает плечами в надежде, что Аня поймет его негодование. — Я не могу его выгнать, Даниил так старается помочь.

— Перезвони ему. Это же нехорошо — не отвечать на его звонки. Я знаю, вы подружились, и обижаться на то, что он как врач выполняет свою работу, глупо.

— Он настаивает на инвалидности. И все из-за того, что этот горе-психиатр не может найти с Сергеем общий язык, — хмурится Эд и стирает остатки проявившегося узора на окне. Пальцы покрываются мокрым холодным слоем. Эд быстро вытирает их о синюю ткань брюк.

— Я тебя понимаю, не злись. Мы очень любим Сергея, но ты не можешь отрицать, что с каждым днем ему все хуже. Эти немые истерики, разбитая посуда и вообще… Эд, мне так за него страшно, — начинает рыдать практически в голос Аня. — А вдруг он опять захочет… — ее слезы заполняют кабинет.

Парень сжимается от предположения девушки. Галстук сразу начинает сдавливать горло, а в мозг пробирается паника.

— Нет, — качает головой Эдик. — Он сильный, он не посмеет повторить попытку, — отбрасывает дурные мысли.