class="p1">Энки видел эти разломы. Ничего хорошего они не знаменовали, но двери для изначальных?

– Маар знал. Это часть его плана. Ты плясал под его дудку, мальчик…

Нергал говорил и говорил, раскрывая историю своего заточения и замыслов Маара.

Рыжеволосый все просчитал с самого начала. Выманил их с Шархи из города, привел в Саордал, проследил, чтобы Энки пожрал Шамаша. Он брал клятвы у людей, готовя их склониться перед изначальными.

– …Ашу проснутся, а до тех пор нам нужно продержаться. Объединить силы, – предложил Нергал.

– Откуда такая уверенность? В Чертогах они не обращают внимания на проблемы смертных.

– С людской суетой мы должны справляться сами, мальчик. Но изначальные – враги Ашу. Великие Спящие не дадут им топтать землю Аккоро.

– Я должен рассказать Шархи.

– Да, – кивнул Нергал. – Властитель – марионетка Маара.

– Шархи подозревал его.

– И все же подпустил слишком близко. Сможет ли твой властитель отказаться от клятв? На них держится его власть.

– Шархи не позволит управлять собой.

– Оставляю беседу с ним на тебя, жрец. Встреться с властителем и приезжай в Этрике. Решим там, каким будет наш следующий шаг. Помни: Маар не должен ничего заподозрить.

– Ясно.

Нергал ушел, не попрощавшись.

«Ашу проснутся», – сказал он. Но что хорошего в их пробуждении для людей, размышлял Энки. Они изгонят изначальных, а после? Обратят людей в рабство? Как и задумывали, натравят народы друг против друга? Однако и господство изначальных ничем не лучше. Кто для них люди? Животные, нелепая поделка ненавистных творцов. Лучшее, что получат люди при их владычестве, – положение слуг.

И если Ашу исчезнут, что предпримут создания Хаоса?

Энки помнил их – женщину в исчезающем доме, тени под тоннелями на границе юга. Ашу сдерживают их. Не станет Великих Спящих – и что дальше?

– Я хочу отправить письмо властителю, – сказал Энки будто в никуда.

Но неотступные соглядатаи его услышали. Один из них подошел к жрецу и дождался, пока тот закончит писать послание.

– Доставьте поскорее. Караван пока не тронется.

Ответ он получил менее чем через неделю. Шархи находился в городке Шанти и предлагал встретиться в его предместьях.

– Уходите? – спросила Гула, заметив, что Энки собирается в дорогу.

Соглядатаи привели для него коня – сильного и быстроногого.

– Пока только на время, Гула. У меня срочное дело.

– Удачи, господин.

– Когда будете рядом с Этрике, я к вам присоединюсь.

Энки пустил коня в галоп. Зная о планах Маара, он хотел добраться до друга как можно скорее. Что успел рыжеволосый нашептать в ухо Шархи? К каким еще ошибкам направил? Благополучие людей интересовало фальшивого вершителя менее всего. В письме Энки высказывался намеками, опасаясь, что оно попадет на глаза Маару, Шархи отвечал не менее осторожно. Возможно, он и сам уже раскусил «приближенного».

Останавливаясь лишь для недолгого отдыха, Энки скоро добрался до цели. В сам Шанти он не поехал и остался у водопадов, как они с Шархи условились. Нежелание встречаться в городе лишний раз подчеркивало подозрения властителя. Он знал, что за ним следят.

Шархи прискакал один – ни слуг, ни стражи. Выглядел он усталым и измученным. Спрыгнул с лошади тяжело, будто нечто придавливало его к земле.

– Как ты, друг мой? – первым делом спросил Шархи. – Я уж не надеялся, что ты напишешь. Прости, мое последнее послание было… грубоватым. При дворе столько всего происходит…

– Все в порядке, Шархи.

Они обнялись. Властитель захватил с собой корзинку с закусками и даже привез две фляги с медовым напитком.

Денек выдался ясным. Они устроились на молодой, только начавшей пробиваться траве и под шум водопада насладились простой едой. Не ощущая вкуса, Энки нахваливал привезенный другом сыр и засушенные фрукты.

– Слышал о твоих караванах, – сказал Шархи, и в голосе его промелькнула гордость за друга. – Ты твердо стоишь на ногах.

Стоило начать с рассказа о Мааре, но, видя отпечаток тревог на властителе, Энки не мог не спросить:

– У тебя все хорошо, Шархи?

– Мы столько не виделись, не знаю, с чего и начать. – Шархи провел рукой по волосам, прикрыл глаза. – У властителя нелегкая доля. Одинокая.

– Мое решение пойти собственным…

– Знаю, Энки. Ты со мной не во всем согласен. Но мы братья. Останемся братьями на всю жизнь. Я не виню тебя. Правда. Поначалу злился, но у меня было время подумать. Твой выбор – только твой. Я же рад, что нам удалось встретиться. Ты писал, что разговор срочный?

– Именно. Как ни прискорбно, Маар долго водил нас за нос…

Он рассказал Шархи все, о чем поведал Нергал. Слушая, властитель мрачнел, кивал, и ярость тугой пружиной скручивалась в глубине черных глаз.

– Рыжий много на себя взял. Подлый лис! – скривился Шархи. – Изначальный, да? Тело у него вполне человеческое.

– Ты покончишь с ним?

Со смертью Маара оборвутся все собранные им обеты – Шархи это понимал.

– Шархи, ты же хотел избавить народ от клятв, когда они примут тебя? Во всех уголках востока молвят, что ты избран Ашу. Разве это не принятие? Маар опасен. Если мы не остановим его…

– Можем остановить, когда он добудет для меня юг.

– Шархи!

– Понял-понял. – Шархи приподнял руки. – Я шучу, брат. Я не дурак. Бешеных собак держать подле себя нельзя, неважно, насколько они полезны. Ох, кто же знал, что все настолько далеко зайдет…

– Ты не один, Шархи.

– Нергал ждет в Этрике?

– Он собирался туда. Поехали со мной, поговорим с ним. Хотя твое отсутствие может обеспокоить Маара.

– Ты веришь Нергалу? Не лжет ли он? Я разломов не видел, а ты… После использования ашури ты сам не свой, брат. Не хочет ли Нергал прикончить нас разом – тебя и меня?

– Доверься мне, Шархи. Мне ты доверяешь, правда?

– Всегда, – искренне ответил Шархи. – Энки, я никогда не лгал, называя тебя другом.

– Тогда мы выстоим. Вместе.

Энки прилег на травку. В голове было приятно пусто – голоса в кои-то веки смолкли. Ничего не болело. Он был легче перышка. Отвлечешься – и ветер унесет за собой. Не двигались ни руки, ни ноги. Да и нужно ли двигаться? Так приятно расслабиться.

Тяготы покинули Энки. Облачка прелестной формы проплывали над ним, пока Шархи тащил его за собой. Лебеди, медведи и куницы, созданные из белоснежных клубов, кружились в затейливым танце. Лица… Улыбающиеся лица. Среди них женщина, чье имя он забыл. Почему… почему он забыл ее имя?

Осадок в медовом напитке… Да, в него что-то добавили.

«Он заберет меня в Шанти, – вяло ворочались мысли. – Но мне нельзя в город – много людей. Опасно для них».

Но