оврага. Практически нос к носу столкнулась. Невольно покосилась назад через плечо. До леса, что остался позади, рукой подать. Но глубокий и широкий овраг с крутыми краями не даст сделать ноги так быстро, как это необходимо. Проклятье!

-Я предупреждал, чтобы не убегала, - темная фигура выглядела еще мрачнее, чем в день их знакомства. От нее буквально веяло опасностью.

-Нет, точно позабыл это сделать, - нервно пробормотала Халльвега, не удержавшись. Интуиция орала как проклятая, все нутро вторило, что встреча с архэнталем до добра не доведет. Если подумать, почти двое суток искал. И, что самое противное, ведь нашел же! Хотя она, кажется, следов не оставляла.

Темные глаза опустились к лезвию клинка, направленного в грудь. А вот это она зря.

Драться против архэнталя было самоубийством чистой воды, но проблема заключалась в том, что большей частью навыков Халльвега могла пользоваться лишь с оружием в руках. И теперь откровенно трусила, лихорадочно придумывая способ бегства.

Так быстро, как было необходимо, не получилось. От чар архэнталя увернулась уже на дне оврага, в два прыжка каким-то немыслимым образом взлетела наверх. Тут метнулась за дерево, надеясь прикрыться им, как щитом. И прогадала. Силы архэнталя скосили все в радиусе полусотни метров. Сама Халльвега едва успела пригнуться от опасных чар.

Лесоповал не прошел бесследно. Ее придавило одним из срубленных стволов. Попытка улизнуть прочь с поврежденной ногой провалилась с треском. Пока вылезла из-под завала, определенно злой архэнталь успел подойти ближе. Дальше темнота.

В глазах прояснилось не сразу. После пробуждения прошло некоторое время, которое понадобилось для того, чтобы черные круги пропали, явив вместо себя знакомую картину. Эту комнату она, кажется, помнила. Значит, мягкая штука под ней – это матрац. А вот светлая простынь пропала. И это хорошо, потому что воевать с тканью в том состоянии, в котором пребывала Халльвега, не с руки. Почти наверняка несчастная тряпка одержит верх.

Сумка валялась неподалеку. Халльвега с трудом доползла до нее, оставив матрац позади. Сидеть не могла, ноги не держали. Кажется, что-то сломано. Болит так, что слезы на глаза наворачиваются.

Зелье нащупала быстро. Выпила бы раньше, но на поясе их не оказалось. Кажется, вылакала еще там, под поваленными деревьями, когда чуть на тот свет не отправилась.

За первой склянкой последовала вторая. За ней третья. Боль мешала думать трезво. Хотелось выпить столько, чтобы забыться хотя бы на время.

-Не надо, не пей больше. Я помогу, - голос прозвучал где-то рядом. Незнакомый, женский. Он показался довольно доброжелательным. И почему-то напомнил о Тапиаре, который точно так же предлагал помощь в свое время.

Еще больше Халльвега удивилась, когда краем глаза заметила знакомое бледно-салатовое свечение. Круги, спиральки, в которые складывались тонкие ленточки в совсем прозрачной дымке.

Боль отступила почти сразу. Впрочем, Халльвега подозревала, что успела потерять сознание ненадолго. Лекари лекарями, но так просто поломанные кости не срастаются. Время нужно, хотя бы пять или десять минут тишины и спокойствия. Это она знала по Вегару, которому иногда доставалось чуть сильнее, чем хотелось бы.

Пошевелившись, Халльвега не обнаружила никаких неудобств. Поэтому почти сразу села, подогнув под себя ногу. Тут же нашла взглядом своего нежданного благодетеля и едва рот не разинула от удивления. Перед ней сидела элементалистка с красивыми чертами лица, пронзительными зелеными глазами, длинными темными волосами с едва заметным фиалковым оттенком. А еще у нее на голове были рожки. Еще один архэнталь!

-Э, к-хм, - неуверенно прочистила горло Халльвега, после чего спохватилась и произнесла то, что собиралась сказать до того, как увидела гостя в своей темнице. – Спасибо.

-Ваши зелья обычно плохо влияют в большом количестве, - произнес действительно дружелюбный мелодичный голос. У элементалистки даже глаза были теплыми, светлыми. Просто удивительно. – Меня зовут Кальтех. Ты – Халльвега.

-Мне казалось, архэнтали воюют меж собой, - неуверенно произнесла Халльвега, не придумав ничего более внятного для начала столь странного знакомства.

-Не воюем, - поправили ее охотно. – Наша война давно закончилась.

-Я слышала, что уже после Занейлон убил Тапиара. И потом, вы убили Энтулу! – вдруг вспыхнула Халльвега, вспомнив про элементалистку, которая пыталась защитить ее в неравной схватке.

-Так получилось, - вздохнула Кальтех, как показалось Халльвеге, вполне искренне. Ей вообще, если подумать, в последнее время много чего кажется. Кальтех поднялась на ноги с колен, на которых сидела. Теперь Халльвеге пришлось задирать голову, чтобы смотреть в лицо собеседницы. – Занейлон очень хочет встречи с Тапиаром. Без тебя этого не случится.

-Да и со мной тоже вряд ли, - с сомнением протянула Халльвега. На манящий жест встала, пребывая настороже. От элементалистов, тем более архэнталей, ожидать можно всего, что угодно.

-Скорее всего, ты ошибаешься. Идем, - Кальтех отошла к двери и широко распахнула створку. Не заперто. Действительно своеобразная темница.

-Куда? – невольно вырвалось у Халльвеги. Почему-то она ожидала худшего.

Обошлось. Элементалистка обернулась к ней уже из коридора.

-Занейлон почти наверняка забыл, что людям нужна еда, когда посадил тебя здесь.

-Это у вас общее, - буркнула Халльвега. Выдвинулась следом, с некой опаской перешагнув порог. Никто не съел, за дверью монстры не поджидали. Абсолютно пустой коридор, довольно светлый в разгар дня благодаря множеству окон.

-Тапиар тоже? – тихо рассмеялась Кальтех, ступая на шаг впереди. – Не держи на нас зла. Люди давно уже покинули эти места, многое позабылось. Мы вспомним со временем, но иногда лучше лишний раз напомнить, чем страдать от голода.

Камень в свой огород Халльвега предпочла не заметить. Нет, ну смешно ставить условия и предъявлять претензии по поводу содержания собственным тюремщикам.

Коридор закончился лестницей. Всего десять ступеней, крутой разворот на девяносто градусов и снова ступени. На этот раз больше, Халльвеге надоело считать. Тем более, что перед глазами уже распростерся поистине огромный зал прямоугольной формы. Поневоле возникало чувство, что весь первый этаж этого огромного дома – одна большая комната с высоким потолком. Наверное, так оно и было.

Шестиугольные колонны, увитые зеленью цветущих лиан создавали ощущение, словно они находятся в лесу, а не доме. Светящиеся шары где-то под потолком и зеркала, отражающие свет, – лучи солнца. Трава вполне натурально пробивается в щели меж широких каменных плит, чуть потрескавшихся. Не то от времени, не то специально так сотворенных.

Особенно удивительными казались кресла, которые располагались где им вздумается. Халльвега увидела длинный серый диван и крохотную табуретку возле него. А затем колонны расступились, и перед глазами вырос стол. И темная фигура за ним, полулежащая на качающемся