три орешка, больше мне не нужно. Остальные тёмный убрал на полку. — Это всё твои просьбы? — я кивнул. — С какого вопроса мне начать?

— Отличие «Знания магии» от «Чувства магии».

— Что же, — отрешённо протянул тёмный. — «Чувство магии» позволяет чувствовать магию, где бы она ни была. А «Знание магии» позволяет магию знать.

Я молча смотрел на тёмного, чувствуя, как начал дёргаться мой правый глаз.

— Не смотри так, Ликус, я говорю то же самое, что и сказал бы любой другой маг. От величины возвышения познания «Знания магии» зависит, насколько качественно сработает заклинание, записанное тобой в печати, или как будет работать созданный твоими руками наргодат. Сравни это с чашами весов. Каждый маг решает, что ему важнее. Хочет безошибочно определять течение энергии в вещах, или сократить строки заклинаний — он возвысит «Чувство магии». Хочет создавать безупречные наргодат, или не боясь последствий усложнять печати — следует возвышать «Знание магии».

Услышанного для полной картины всяко не хватало, но я решил не усугублять своё невежество в глазах алхимика. Мы перешли на следующие вопросы — и я окончательно перестал понимать происходящее.

Сначала Хлар’ан рассказал, о каких навыках он говорил в прошлом учебном налиме. Мол, к возвращению в академию мне нужно иметь три свободных очка навыка, или выучить «Знание магии» самостоятельно и иметь два свободных очка. Тёмный планировал обучить меня двум навыкам: «Новелла знаний», и её поднавыку «Страница записей». Каким-то чудесным вывертом с помощью последнего навыка свободные «фрески памяти» можно будет превращать в «страницу памяти», мысленно копируя на них текст с обычной страницы книги или листка. Притом одна такая «страница памяти» вмещает себя несколько обычных страниц текста. Самое то для странствующего алхимика или свободному торговцу, записать рецепты зелий или местные цены на листок, закинуть в лог-лист и не бояться их потерять.

Услышанного про «Страницу записей» и так было достаточно, чтобы впасть в глубокую задумчивость об адекватности мироздания — но Хлар’ан не остановился, добив меня вторым ответом.

«Магическое копьё», или «Копьё магии», как его произнёс тёмный — требует непомерно огромные цифры для изучения. Двадцать пять в навыке «Чувство магии», пятьдесят в Интеллекте и Воле, и в два раза больше в Магии. Как сказал алхимик, «Магическое копьё» считается трудно создаваемой формой естественной магии, поэтому требуются недюжие умения, чтобы ей воспользоваться. Одно копьё съест тысячу маны, но нанесёт урона в пятьсот жизней, и преодолеет четверть километра — вот только летит оно намного медленней «Магической стрелы», да и на распев требует шестнадцать строк. Не самое полезное заклинание для мага.

— Я понимаю, зачем ты спросил про это заклинание, ведь ты сильно ограничен своей судьбой. Но я ничем помочь не могу, перед взором наших богов мы все равны, — Хлар’ан добродушно развёл руками. — Скажу то же, что и любой другой разумный. Пользуйся своими разумениями и непрестанно возвышай их. А когда возвысишь до каждой двадцать пятой ступени, надейся на добрую волю своих богов. Только от сложности разумения и воли богов зависит, насколько сильным окажется их благословение. Может быть, и все пять познаний. Но, во всяком случае, они не должны оставить тебя хотя бы с одной единицей познания. Проявляй усердие, и тогда сможешь возвысить

У меня опять начал дёргаться правый глаз. Я едва удержался, чтобы не вздохнуть и не потереть переносицу из-за всего этого возвышенно-божественного бреда, лишь заковыристо и скрытно уточнил: правильно ли я понял, что за каждый двадцать пятый уровень любого умения разумный получает в награду от одного до пяти свободных очков навыков? Хлар’ан ответил утвердительно. Я выпал в осадок, превратившись в живой манекен по изучению разумных видов «Морщинка задумчивая, подвид Дракошкин скрытень».

Некоторое время я молча пялился в одну точку, сопоставляя всё услышанное с виденным ранее, укладывая в голове практически стройную картину мироздания.

— Мне продолжать ответы? — спросил алхимик.

— Да-а, — протянул я, сам не понимая, то ли давая согласие, то ли пытаясь смириться с работой системы. — До благословения богов мне очень далеко. Перейдём к следующему ответу.

— Про камень души? Если ты хотел узнать, есть ли в моей лаборатории оборудование для извлечения эссенции — то, да, есть. И ты сможешь им воспользоваться. Если хочешь узнать, как в церкви из раба души извлекают его душу, помещая в кристалл — то этот процесс известен только служителям церкви.

— Тогда последнее, — я полез в сумку, отвернувшись от тёмного и надёжно пряча недоумение. Непонятно, что под душой подразумевает алхимик, и причём здесь рабы души, но всё отзывается у меня лишь одним большим скверным чувством.

Я достал пластинку полёвки, после кваралитского раствора получившую предрасположенность к магии воды. Мне хотелось узнать, как вообще заллаи получают такие свойства.

— Случайная воля богов, не больше, — тёмный не без интереса повертел в руках сероватую пластинку. — Но я покажу тебе небольшую хитрость.

Хлар’ан сказал мне подготовить магическую плиту, а сам достал из ящиков коробочку в две ладони длиной и толщиной в три пальца. В ней лежали пять стержней из серебра. Тёмный аккуратно отсоединил от магической плиты подставки для посуды. На ровную поверхность всех трёх нагревающихся кругов он положил три стержня таким образом, чтобы каждый из них проходила через все три круга, но соседнего стержня не касались. Сверху, перпендикулярно, на них легли две оставшиеся палочки, а уже на них тёмный положил пластинку. Он сказал мне активировать все три круга. На серой поверхности пластинки, едва заметно мерцая белёсыми точками, зажглись линии синеватого цвета ровно в тех местах, где был нанесён кваралитский раствор.

— Всё дело в правильном расположении стержней. Появившийся синий цвет свидетель предрасположенности к магии воды, красный — огню, зелёный — земле, а белый для воздуха, — эльф отдал мне пластинку, а сам ловкими движениями спрятал серебряные палочки. Положив коробочку недалеко от себя, тёмный легонько, но крайне заманчиво похлопал по ней ладонью.

— Только показать маленькую хитрость? — Хлар’ан кивнул. — А предмет торга — это подробно рассказать, научить, и подарить этот комплект? Сколько он ещё таких исследований протянет?

— Не меньше шестидесяти раз.

— По рукам. Готовь склянку с плотной пробкой.

Два раза повторять не пришлось. С улыбкой ростовщика при виде закладной на фамильный особняк, тёмный быстро нашёл небольшую стеклянную баночку. Эльфа скривило от отвращения, когда я открыл мешочек и достал предпоследнее бодрящее зерно. Как можно скорее Хлар’ан спрятал его в банку, силой вдавил крышку в горлышко и начал быстро тереть нос, желая избавиться от засевшего там запаха сухого куриного помёта.

— То, что у тебя осталось, — тёмный показал мне на пояс, намекая остатки зёрен, — мы можем