— Так, стоп. Я правильно понял, что я смогу поговорить с душой отца, без всех этих, — воин взмахнул руками по сторонам, — танцев с бубном и прочей непонятной мути? — догадку герцога, Воздаятель подтвердил почти незаметным кивком.

Погрузившись в размышления и догадки Айр не сразу расслышал тихий, спокойный голос Чарли, который твердо заявил:

— Я поеду с вами, или сбегу вслед. Я здесь уже все тропинки знаю, даже Брамт не угонится.

— Даже не думай. Там будет так горячо, что даже я боюсь за наши задницы, мелкий! — Лана строго заявила в ответ, с легким прищуром оглядывая успевшего немного вытянутся вверх пацана, — Чего это тебе вообще взбрендило в голову?

— Во первых, я тоже воин, пусть и юный. Я умею сражаться. Но главное в том, что рассказала мне учительница, — мальчик кивнул в сторону удивленной харгранки, — Вы отпустили спасенных из Школы с тем герцогом. Я хочу их найти.

— Чарли, мы тогда не знали что Лейнард предатель… И сейчас понятия не имеем где они и что с ними случилось. — виновато пробормотала в ответ харгранка.

— Все с ними в порядке. Он обещал что поможет детишкам и где-то пристроит. — уверенно ответила Лана, встряхнув серебряной гривой волос, — Может Лейнард и предатель, но не чудовище и не мудак. Мне все еще не верится что он так коварно нанес нам удар в спину, не в его это стиле…

— Лана, у тебя есть плохая привычка считать людей лучше или хуже чем они есть. Никаких полутонов, или мудак, или хороший парень. Ладно, решим что делать дальше, на свежую голову, утром. А сейчас отправляемся спать. — подвел итогу разговору Айр и отодвинул опустевшую тарелку в сторону.

Чарли потопал к себе, а пока Лана и Айр мыли посуду, Ульма подошла к Уриилу и заботливо, хозяйским тоном заявила:

— Постелю тебе в свободной гостиной, на втором этаже. Это вверх по лестнице и направо, рядом с комнатой Чарли.

— Мне не нужно спать, Забытая. Тебе ли не знать? Ты и сама уже почти такая как мы. — холодно ответил ей ангел.

— Тебе и говорить не нужно было раньше, Воздаятель. Но сейчас… Почему-то хочется, да? Привыкай, вечность прошла, ты сейчас часть этого мира. А спать… Спать это приятно поверь, теперь у каждого грезы только свои. Доброй ночи тебе, старый враг.

Утопая в мягкой кровати, в компании своих двух жен, Айр не мог поверить своему счастью. Уж слишком все что его окружало, походило на сновиденье. Не желая причинить возлюбленным боль, герцог спрятал сомненья поглубже, скрыв за нерушимой уверенностью и доверием к ним.

Но Айр догадывался что жены ему не сказали всего. На что пришлось пойти Ульме чтобы вернуть назад Лану? Что той пришлось взамен потерять? Айр мог лишь гадать. И подтвердить свои догадки, взглянув на любимых глазами Воздаятеля. Но воин знал что так никогда не поступит. Не потому что это запрет. Просто даже если его нынешняя жизнь это лживый сон… Воин не хотел от него просыпаться. Не вся правда должна быть раскрыта, иногда она ранит сильнее чем любое вранье.

Нежный поцелуй вернул рыцаря из раздумий, фиолетовые, нечеловеческие глаза, родным и привычным блеском озарили окружающий мрак, а его промежности коснулся кончик хвоста. Потянувшись, воин перехватил его у основания и начал привычно наматывать на кулак, под тихий, счастливый писк обладательницы. Но похоже он угодил в западню, а его жены против него сговорились, нежная ладошка харгранки сразу же опустилась на его начавшее наливаться кровью достоинство, поглаживая и играя с кончиком головки ловкими пальцами.

— Девочки, вы уверены? У нас завтра тяжелый день и предстоит куча дел, нам бы выспаться. — хрипло произнес Айр, наслаждаясь их прикосновениями.

— Ага, типа я тебя не знаю! Нам нельзя упускать этот шанс! А то ты потом опять набычишься и заявишь как всегда, что “никакого секса до полной победы!” — передразнивая в конце фразы его грубый голос, заявила лежащая справа обладательница фиолетовых глаз.

— Так что не серчай муженек, мы не хотим жалеть ни о чем! — мягко прошелестела у уха красноволосая и скрылась с головой под одеялом, покрывая его тело поцелуями.

Айр обреченно вздохнул и решил признать свое поражение, отпустив непослушный хвостик. Тот сразу же обвился вокруг его бедра, утягивая владелицу вниз, вслед за харгранкой.

Воин вздрогнул когда их жаркие уста встретились у основания его члена и начали его целовать, обмениваясь слюной и нежной лаской. Девушки трепетали от радости и чувства единства, не соревнуясь, а помогая друг другу доставить удовольствие их единственному мужчине. Почувствовав их губы на кончике головки, Айр охнул и скинул в сторону одеяло чтобы увидеть их лица. Из тьмы на него смотрели две пары, горящих от страсти, глаз. Выглянувшая из за тучь луна озарила на мгновение их возбужденные лица и рыцарь выдохнул, окончательно принимая возвращение счастья. Это были его любимые женщины и они сейчас были с ним.

— Лана, ты первая. — нежно шепнула на ушко среброволосой харгранка.

Та кивнула в ответ и поднялась на колени, нависнув пылающим лоном над его готовым к бою клинком. Айр опустил руку и погладил мягкие красные локоны ведьмы:

— Любимая, я жутко устал, так что вряд-ли меня на вас двоих хватит. Так что давай поднимайся ко мне. — голос воина дрожал от сдержанной страсти, мгновение спустя его член утонул в горячей и влажной плоти, Лана тонко вскрикнула от восторга, ощутив вновь внутри его естество. Не желая ей подчиняться, Айр рыкнул и движением бедер ударил наверх, насаживая ее до упора.

— А Лучик… сегодня игривый… — задыхаясь от удовольствия пробормотала сереброволосая пытаясь подняться. Айр схватил ее руками за талию и резко опустил вниз, под новый крик наслажденья. Взглянув налево, в изумрудные глаза ведьмочки, Айр властным голосом произнес:

— Я же сказал, поднимайся ко мне. Я хочу поцеловать тебя там.

На мгновение вздрогнув, Ульма быстро кивнула и перекинув бедро через голову воина и опершись руками о изголовье кровати, опустилась влажным, истекающим смазкой влагалищем к его нежным губам. И тихо взвизгнула от ощущения поцелуя, что переплетался с неистовыми вздохами и ударами что доносились со спины, от Ланы.

Луна и солнце. Холод и пламя. Нежность и буйство страсти. Столь разные, но такие любимые. Воин трахал Лану яростно, не сдерживаясь, под ее протяжный, прерываемый на миг влажными звуками фрикций, визг наслажденья. Ульму же он ласкал губами и языком, медленно и неторопливо, эти чувства смешивались в