— Так как? Вспомнил, кому письмо отвез?

— Да не знаю я ее! Баба какая-то, подружка белокосого! — предпочел полуправду вор, надеясь, что она будет звучать достовернее.

— Ага, баба. Уже лучше. — Палач повернулся к дружкам. — Эй, кончайте жрать! Помогите нашего гостя на «трон» усадить.

Вор, у которого невыносимо ныли задранные и привязанные к вбитой в стену скобе руки, понял, что предпочел бы еще немного постоять.

Двое разбойников, недовольно ворча, оторвались от еды. Один внезапно ткнул Жара кулаком под ребра, чтоб меньше выеживался, и скрючившегося парня поволокли к стулу, на котором стоял железный, зарешеченный с одной стороны ящик. Хитрое устройство многочисленных дверок с запорами позволяло как надеть его на голову, так и защемить руку или вообще усадить пытаемого голым задом на отверстие в крышке.

— Что выбираешь — верх или низ?

В ящике мельтешили здоровенные крысы, штук пять или шесть. Голодные и раздраженные, они то и дело сцеплялись друг с другом — иногда наравне, катаясь клубком, иногда слабейшая с отчаянным писком опрокидывалась на спину. Тогда ее нехотя оставляли в покое — до следующей стычки.

— Может, с руки начнем? — робко предложил Жар. Похитители обидно захохотали. Одна из крыс прыгнула на решетку, повисла всеми четырьмя лапами. Палач, забавляясь, ткнул ее пальцем в брюхо — и еле успел отдернуть руку.

— Поскольку верх нам для разговора важнее… — вслух рассуждал он, не приняв в расчет пожелание пленника.

Жару и низ был очень дорог, поэтому, когда с него потянули штаны, парень задергался так, что разбойникам пришлось повалить строптивую жертву на пол и поучить уму-разуму ногами.

— Ты кричи-кричи, не стесняйся, — щедро разрешил палач, отщелкивая верхнюю дверцу. Крысы мигом прекратили драться, выжидательно прижались к полу. — Никому не помешаешь.

Это Жар и сам понимал. Не зря Альку с Рыской разрушенный замок не понравился! Думали, из-за призраков, а оказалось — из-за разбойничьего логова в уцелевшей башне. Никто сюда даже случайно не сунется, лазы знать надо. В одном месте почти на животах под нависшей глыбой ползли.

Вору пока хватило мужества промолчать, скрипя зубами от боли. Но сопротивляться сил не осталось. Его перевернули, как мешок с мукой, и, пока один разбойник удерживал пленника поставленной на горло ногой, второй развязал-таки Жару пояс.

— Ну, есть тут чем нашим зверушкам поживиться? — глумливо поинтересовался мучитель и внезапно насторожился: — Эй, у тебя одна сбежала!

Палач недоуменно заглянул в ящик, пытаясь пересчитать затаившихся в сумраке зверьков.

— Нет, вроде все на месте… А чтоб тебя! — Когда он обернулся на сидящую посреди пола «беглянку», их было уже две. — Чего это они средь бела дня повылазили?

— Мясо небось учуяли. — Оставшийся за столом разбойник шутки ради отрезал полоску шкурки, кинул тварям. Она упала прямо перед ними, но крысы едва шелохнули усами.

Едок, пожав плечами, откромсал себе еще кусок свинины. Удивленно задрал голову — по крыше мелко и часто шуршало, а ведь лучину назад небо было чистехонько! Впрочем, оно к лучшему: в такую погоду тут точно никто шастать не станет.

— Свежачка, что ль, хотят? — Палач шагнул к крысам. Те лениво отбежали — чтоб только не наступил. — Вот пакость, в замке уже лет тридцать никто не живет, а они все не выведутся!

— Знали б — не покупали б в веске, тут наловили, — с досадой сказал державший Жара разбойник. — Зря только шесть медек на этого урода извели…

— Угу, лучше б мне их отдали, — прохрипел вор, пытаясь связанными руками отжать давящий на горло башмак. — Вам-то уже…

Разбойник нажал посильнее, Жар закашлялся.

— Ты глянь, осмелел! — изумился палач. — Что, торговаться снами вздумал? Да мы и без денег живо из тебя…

Крысы хлынули в башню из всех щелей одновременно, будто ее в мгновение ока сглотнуло болото. Бурая «грязь» потекла и из нор, и из трещины в потолке, и через подоконники.

Палач упал первым — еще до того, как его накрыло, в обморок. Остальные заорали, дико заплясали по пыточной, словно охваченные пламенем — крысиные хвосты колыхались подобно его языкам.

Вокруг Жара твари образовали тесное кольцо. Суетились, дыбились, но не трогали. Парень поджал ноги к груди — и крысы тут же заняли освободившееся место, по-прежнему не касаясь человека.

— Твою мать! — Вор принялся торопливо раздергивать зубами узел на веревке.

Кто из разбойников первым сообразил сигануть в окно, Жар не понял, но остальные тут же последовали за ним. А с противоположной стороны — как, откуда он умудрился запрыгнуть в узкое окошко посреди гладкой высоченной башни?! — в комнату ввалился, кувыркнувшись по полу и сразу вскочив, высокий худощавый человек. Белые косы крысиными хвостами хлестнули по плечам.

— Альк! — радостно заорал Жар, сплевывая измочаленную веревку. — Так я и знал…

Саврянин резко повернул голову на голос — и вор понял, что знает далеко не все. Крысы возле него зашипели, встопорщились, придвинулись на несколько шажков.

— Альк, ты чего? Это же я, твой друг! — льстиво забормотал Жар, втягивая голову в плечи.

Белокосый ссутулился, открыл рот — из него не вылетело ни звука, но хвостатые твари забеспокоились еще больше. Одна даже цапнула вора за штанину, потянула к себе, будто колбасную шкурку. Стряхивать ее Жар побоялся — вдруг остальные тут же кинутся?!

Альк, пригнувшись еще больше, двинулся к вору — боком, по спирали. Крысы горохом раскатывались перед ним и сразу же смыкались за спиной. От отчетливого скрипа затачиваемых друг о дружку зубов у Жара зашевелились волосы даже в тех местах, о которых он не подозревал.

Когда расстояние между мужчинами сократилось до шага, Альк внезапно качнулся вперед, недвусмысленно целясь другу в шею. Но в тот же миг у вора перед глазами вспышкой-озарением мелькнула недавняя сцена — и он опрокинулся на спину, пытаясь как можно точнее скопировать позу подчиняющейся крысы. Даже руки, как лапки, скрючил и глаза подзажмурил.

Белокосый его все-таки цапнул — за воротник. Подержал в зубах и выпустил. Наклонил голову, принялся придирчиво обнюхивать Жару лицо. Глядеть Альку в глаза было страшно даже из-под ресниц. Вор еще шире раскинул руки — и наткнулся на обломок камня размером с половинку яблока. Как раз в ладонь лег.

«Извини, приятель!» — мысленно попросил Жар и, понимая, что попытка у него только одна, стиснул пальцы и резко тюкнул саврянина в висок.

* * *

— Эй! Ну давай, приходи в себя! Хорош дохнуть!

Альк заморгал, сводя воедино двух Жаров, расползающихся то в стороны, то ввысь. Оба, присев на корточки, трясли его за плечо, мешая сосредоточиться.

— Попить лучше дай, — прохрипел белокосый, еле ворочая языком.

— На. — Вор тут же сунул ему под нос кружку. Воды в ней осталось на донышке — привести приятеля в чувство оказалось не так-то просто.