понять. Во-первых, это позиция классического норманизма, а значит она безопасна. Кроме того, возможно, вспоминается и то, что все о скандинавском Рюрике и пр. изначально пошло из Швеции, а раз так, то пусть шведы с источниками и разбираются.

А во-вторых, этот классический норманизм с балаганным образом викинга Рюрика из Средней Швеции находит сейчас мощную поддержку у международного туристского бизнеса, а в наши дни коммерческий подход ко всему, в том числе и к истории начинает играть самодовлеющую роль. Об этом высказался в одной статье датский историк Дж. Линд: «Перед лицом гигантских сил рынка, наводнивших мир своим образом викинга, историки, даже если они попытаются это сделать, не смогут повернуть время вспять, на те исходные позиции, когда викинги ещё не получили свой нынешний образ. Поэтому нам, вероятно, следует принять викинга во всем его нынешнем скандинавском облачении, вместе с рогами на шлемах и бородами лопатой. Мы даже можем порадоваться тому, что индустрия туризма, используя брэнд „Викинг“, гарантирует и нам лучшую продажу наших работ»[710].

Но я полагаю, что в контексте данного раздела необходимо «повернуть» к исходным позициям, т. е. привести отрывки из двух важных источников, где должны были бы быть сообщения о Рёрике, которого российские норманисты упрямо именуют Ютландским, хотя Ютландией ему так и не удалось овладеть, поэтому приличнее было бы назвать его Ютландским изгоем или летучим Ютландцем.

Посмотрим, как описывает Адам Бременский исторический фон событий в то время, когда действовал Рёрик: «Восемнадцать лет прошло с того дня, как святой Ансгар получил сан епископа в Бремене. А до этого он шестнадцать лет был епископом Гамбурга… Полный радости от такой щедрости со стороны императора, устремился он в Данию. Там он встретил короля данов Хорика и обратил его в христианство. Король немедленно возвел церковь в портовом городе Шлезвиге и дал позволение всем своим подданным принимать христианство, если кому-то так пожелается… Тем временем в королевстве франков вспыхнул конфликт относительно епископской кафедры в Бремене, вызванный завистью к Ансгару…. Ансгар вернулся в Данию, где на троне был уже Хорик Младший. Об этом периоде во франкской истории о данах рассказывается… что они разграбили Лотарингию и захватили Фризию и что их карающая рука не щадила даже свою плоть и кровь. Когда предводитель норманнов Гутторм вел борьбу против своего дяди, короля данов Хорика, то обе стороны отличала такая жестокость, что погибли все их воины, а из королевского рода спасся только один мальчик по имени Хорик. И когда он в свое время занял королевский трон данов, то его ярость обратилась против христиан. Он изгнал служителей божьих и сжег церкви… Святой Римберт занимал пост епископа в течение 23 лет… Кто были в то время королями данов, в его житии не указывается. Во франкской истории рассказывается, что Сиг-фрид правил со своим братом Хальвданом. С мольбой о мире они посылали дары императору Людовику… Но среди данов и норманнов были и другие короли, которые в это время разбойничали в Галлии и промышляли пиратством. Наиболее известными среди них были Хорик, Ордвиг, Готфрид, Рудольф и Ингвар. Самым жестоким был Ингвар, сын (Рагнара) Лодброка… На двенадцатый год служения господина Римберта скончался благочестивый Людовик, великий император…»[711].

В приведенном отрывке описаны события с 834 по 876 г., т. е. примерно то время, когда действовал Рёрик. Ну, и где сей «успешный конунг» (так его иногда величают норманисты) у Адама Бременского? Прославленный хронист его просто не заметил в толпе других грабителей.

Теперь посмотрим, что есть по интересующему нас вопросу у Саксона Грамматика (1140/1150–1150/1220). И сразу можно сказать, что практически ничего. Рассказ Саксона по интересующему нас периоду сосредоточен вокруг легендарной личности Рагнара Лодброка, о жизни и приключениях которого, помимо Саксона, рассказывается во многих исландских сагах. Саксон Грамматик рассказывает о Рагнаре как сыне зеландского короля Сиварда. Рагнар стал королем на Зеландии после смерти отца. Рагнар представлен как правитель с разветвленными контактами в скандинавском мире. Он ездил свататься к дочери короля свеев и получил ее в жены. Рагнар особенно прославился своей воинственностью. Одним из его военных походов был поход против короля Нортубрии Эллы II (863–867), где он одержал победу. После этого, рассказывает Саксон, Рагнар двинулся в поход на Шотландию и далее на острова, где посадил правителями сыновей Сиварда и Радбарта… Но в Дании у Рагнара было много врагов… они заключили союз с военным предводителем Гаральдом… Однако Рагнару удалось расправился с бунтарями, Гаральд же бежал в Германию… «Но Рагнару этого было недостаточно. Он решил напасть на саксов, поскольку Гаральд и его сподвижники скрывались у них. Сыновья Рагнара помогали ему в борьбе против императора Карла… Саксы потерпели поражение и стали платить дань королю данов… Рагнар прибыл в Курланд и Земланд, где был принят с большими почестями, поскольку он был прославлен своими победами… В Дании Гаральд вновь поднял мятеж… Рагнар поспешил домой и напал на мятежников. Гаральд проиграл, после чего многие его сторонники оставили его, а сам он бежал в Майнц и стал искать поддержки у императора Людовика…»[712].

Вот в самом кратком изложении те основные события IX в., на которых сосредоточено внимание Саксона Грамматика по истории деяний данов, и также как в хронике Адама Бременского, в «Деяниях данов» не нашлось места для так называемого Рёрика Ютландского. В истории своего народа Саксона Грамматика интересовали действительно выдающиеся личности, осуществившие в масштабе датской истории заметные мероприятия. Грабителям же и мародерам, сбивавшим на время стаи из таких же отщепенцев и негодяев и занимавшимся вымогательством до тех пор, пока удача шла в руки, места в исторических анналах данов не отводилось. Франкские анналисты на континенте могли знать поименно часть «оперативного» состава рыцарей большой дороги, бесчинствовавших в их краях, но на скрижали родной истории допускались только имена личностей, отличившихся в политической жизни, или имена правителей по рождению и родовой знати значительного калибра. Неудачники и худородная мелочь оставлялись за порогом, потому что образы жалких ничтожных индивидов не работали на идею «великого и светлого прошлого», составлявшую стержень историописания для консолидировавшегося общества.

И никогда бы вышеназванный маловажный Рёрик не выкарабкался из тины забвения и не всплыл бы на поверхность исторической жизни на рубеже XVІІІ-ХІХ вв., если бы не норманизм, одурманивший российскую историческую мысль к этому времени. Как тут не вспомнить городничего Антона Ивановича Сквозник-Дмухановского: