разговоре, он с сердечным сочувствием расспросил о братстве, о новых узниках.

— Если будет так идти дальше, арестуют многих, — вздохнул он. — Я побуду один, хорошо? — добавил он и пошел к своим нарам.

Преклонив колени, он долго молился. Затем рассказал, что ему пришлось пережить после ареста. Месяц он сидел в одиночке, но относились к нему неплохо: нары днем были опущены, можно было лечь, отопление не отключали.

Через месяц его перевели в камеру № 96, в которой мы и встретились. После обеда нас вывели во двор на ежедневную прогулку. Надзиратели относились к Храпову с большим уважением, чем к другим. Брат Храпов ходил по двору и пел: „Страшно бушует житейское море…“ Человека, который был с нами в камере и, очевидно, доносил все следователю, вдруг увели, и мы до конца прогулки остались одни. Николай Петрович воспользовался этим и расспросил о братьях, с которыми он трудился.

Вернувшись в камеру, я показал ему сохранившийся чудом листок с отрывком из первого послания Петра 4:12–19. На листке был пропущен 15 стих, но Николай Петрович процитировал его по памяти.

— Где ты хранишь Слово Божье? — спросил Николай Петрович и опять пожелал почитать Слово Божие…

Перед сном он помолился один. Затем мы так легли, чтобы головы были вместе, и беседовали еще некоторое время. На следующее утро после молитвы он сказал, что Господь ему открыл, что сегодня мы расстанемся. Он наставлял меня твердо держаться Господа:

— У тебя три врага, которые не должны властвовать над тобой: это мысли, которые должны остаться чистыми; желания, которые не должны превышать воли Господней; и воображение, которое ты должен держать в рамках, чтобы оно не возросло в нереальность.

Перед прогулкой надзиратель велел мне собрать вещи. Пришел час разлуки с братом, последней на этой земле. Храпов, положив руку на мое плечо, просил в молитве благословения на мой дальнейший путь.

— Тебе будет тяжело, — сказал он, прощаясь, — но когда ты будешь иметь свидание с родными, передай через них привет детям Божьим и такие слова: „Николай Петрович остался верным Господу, братству, руководству братства — Совету церквей. Он помнит всех, никого не забыл“».

Пятое заключение было последним в жизни Николая Петровича. Срок он отбывал в лагере г. Шевченко на Мангышлаке, в полупустыне у Каспийского моря. Это место было избрано властями специально. Летом жара достигает там +55 °C, в песке можно сжарить яйцо. Питьевую воду берут из моря и прогоняют через опреснитель, но заключенным и этой воды давали слишком мало. Не только в воздухе, но и на зубах, и в пище — песчаная пыль. Неподалеку — урановый рудник. Все это не могло не отразиться на здоровье Николая Петровича.

В последние дни жизни ему не давали свиданий даже с детьми, сколько бы они ни добивались. Так они и уехали, убитые горем. А через несколько часов после их отъезда скончался и многострадальный узник Христов. Это было 6 ноября 1982 года.

Гроб с телом покойного позволили доставить домой и захоронение производить без вскрытия гроба. Указана причина смерти: «Хроническая сердечно-сосудистая недостаточность». Что кроется за этими холодными словами — знает один Бог. Как христиане, мы понимаем, что Господу угодно было Своего верного слугу отозвать к Себе с тюремных нар, избавив навсегда от страданий.

Похороны Николая Петровича состоялись 13 ноября, в Ташкенте, при большом стечении родных и друзей из разных городов страны. За ходом похоронной процессии наблюдали много сотрудников в штатском и милиции.

Проводить в последний путь дорогого брата и соработника на ниве Божьей не смогли члены Совета церквей, потому что почти весь состав находился тогда в узах.

В памяти тысяч детей Божьих Н. П. Храпов остался как писатель и поэт. В журнале «Вестник Истины» № 4/82 по случаю кончины дорогого служителя сказано: «…Каковы же были взгляды Николая Петровича? К чему он звал народ Божий, молодежь?

…Последовав призыву своего Спасителя, он звал не к бездейственному обрядоведению, а к деятельной отдаче самих себя на служение Богу, а если нужно — и на страдания, к победе над грехом, во славу Христову! Об этом говорят и его стихи: „Вперед, не робея, на смену идите Усталым борцам! Не страшитесь креста!..“

Он знал, что предлежащий путь жизни в условиях атеистического абсолютизма — это путь крестных страданий, свободу от которых можно обрести только ценой практического отречения от Иисуса Христа.

Он звал не к той, чисто эмоциональной, любви, которая не хочет терпеть издержек благочестия (2 Тим.3:12), но к любви, влекущей к сораспятию со Христом, к состраданию страждущим, к радостной жертвенности. Где подлинная любовь ко Христу — там и крест. Эта истина, исходящая из самой сути Евангелия, была осознана им в многолетнем опыте жизни. Вспомним слова Николая Петровича:

„Без креста невозможно обнять Христа, Без креста невозможно понять Христа“.

Чтобы ясней увидеть озабоченность этого служителя судьбами дела Божьего, мы приводим одну из статей Николая Петровича Храпова, написанную им в годы, предшествующие последнему заключению: „Они поражены были…“ (1 Кор.10:5)

Возлюбленные! Приведенное место из Слова Божьего является для христиан гонимого братства одним из строжайших предупреждений, помещенных в Евангелии. Так же, как и напоминание: „Вспоминайте жену Лотову“, — оно стоит ярким путевым знаком на пути нашего спасения, которое мы должны совершать со страхом.

Сколько вымученных дней, месяцев и лет было пережито народом Божьим в египетском рабстве — плену, пока могущественная десница Иеговы, под благословенным водительством Моисея, раба Божьего, и Аарона-первосвященника, не вывела их оттуда особым путем в обетованную землю! Каким высокоторжественным чувством была полна душа каждого израильтянина, когда они покинули землю пленения и, под охраной и водительством Ангела Божьего (Исх.14:19–20), двинулись навстречу обетованной земле!

Путь этот был, прежде всего, путем великих чудес и милостей Божьих. На этом пути Иегова дал познать Себя Израилю, явил могущество Свое в гибели египтян; святость и строгость Свою — в законе; благость и попечение, покровительство и водительство Свое — в столпе облачном и огненном, в манне небесной; долготерпение и милость Свою — в медном змее и в источнике, вытекающем из скалы. С торжественной песнью, перейдя море, Израиль пошел вперед пустыней Сур. Но, увы, для Израиля этот путь был и путем великих поражений. Все они, вышедшие из Египта (кроме двух человек), не вошли в обетованную землю — они были поражены в пустыне.

Тысячами они гибли от ропота, оглядываясь назад к египетским котлам с мясом (Исх.16:2–3); десятками тысяч падали, пораженные ядовитыми змеями, за идолопоклонство и искушение Бога; необозримое множество их было обречено Богом на