– А много ли пустоты оставить? – осведомился дьяк.

Я прикинул. Свиток узенький, а названия у городов здоровущие – пожалуй…

– Конец этой строки и еще одну.

Как быстро человек забывает, кому он обязан. Об этом я вспомнил, когда Мария Владимировна, ставшая уже входить во вкус роскошной жизни самовластной повелительницы, занесла перо над грамоткой, но, дочитав до конца, нахмурилась и вновь его отложила.

– А вот тута почто не указал грады? Выходит, впишешь, какие захочешь? А можа, я не их захочу в дар принести, а иные – тогда как? Что ж я за государыня, коли меня…

– Вы истинная государыня, – перебил я ее. – А что касается градов, то, всемерно заботясь о ливонском королевстве, я потому и не указал их названия, поскольку всех тех, что уже завоеваны, мне жаль отдавать. Лучше вписать какие-нибудь менее значительные, расположенные даже не в Эстляндии, но в Лифляндии. Потому и оставил пустое место, опасаясь сглазить – нельзя делить шкуру неубитого медведя. А позже, когда они будут завоеваны, дабы не возвращаться в Колывань, мы с Бохиным впишем сюда только два или три города из самых что ни на есть захудалых.

Ворковать пришлось долго, но свой росчерк она поставила. Итак, с этим покончено. Теперь вперед, подчищать остатки. Это ведь я Марии Владимировне сказал, что осталось немного, а на самом деле все западное побережье – чуть ли не треть намеченных мною городов – пока еще не были взяты. К тому же не следовало забывать и Лифляндию – Феллин, Дерпт, Оденпе и прочие, по мелочи.

На сей раз прибывший вместе со стрельцами Шеин смотрел на меня с каким-то восторгом, к которому явно примешивалась… боязнь.

– Все строго по плану, – улыбнулся я ему.

– Ты бы хоть показал ентот плант колдовской! – взмолился он. – Уж больно хотца глянуть, что ж в сей бумаге начертано, по коей ты с единой тыщей ратников не токмо грады берешь, но даже в день, кой заранее себе в нем прописал.

– Гляди, – охотно протянул я ему небольшой листок, в котором действительно было расписано по конкретным числам все вплоть до Дерпта, то бишь Юрьева.

– И токмо?! – удивился он.

– Конечно.

– И что же, ежели бы я такой плант себе накорябал, то тоже возмог бы…

– Возмог, – подтвердил я. – Но только если бы вначале ты позаботился о некоторых дополнительных мелочах помимо плана. – И стал их перечислять.

Шеин уныло кивал, а под конец заметил:

– Тебя послушать, так оно все легко и просто.

Я усмехнулся. Ну да. Когда Шерлок Холмс поясняет Ватсону, как он догадался о том или другом, тоже кажется легко и просто.

– Не все, не легко и не так уж просто, – возразил я. – Но особых сложностей и впрямь нет – надо лишь сесть и как следует подумать, чтобы потом не было мороки, вот и все.

– А ведь вдругорядь таковское у тебя не пройдет, – заметил он, и в его голосе явственно улавливалось легкое злорадство. – Они, так мыслю, таперича настороже будут.

– И не надо. Придумаю что-нибудь новое, вот и все, – нахально парировал я, и он в ответ развел руками – нет слов.

Однако с нахальством у меня получился перебор – не иначе как расслабился, решив, что основное позади. Да тут еще раздача наград, которую затеяла королева в последний день перед нашим отъездом. Мне, например, достался титул герцога Эстляндского. Вообще-то Мария Владимировна поначалу хотела удостоить им Годунова, но проконсультировалась со мной, и я отсоветовал – все-таки он и без того царевич. Все равно что императору присвоить титул короля. Нет, в Европах бывает и не такое, причем сплошь и рядом, но парню скоро становиться во главе Руси, так что лучше, если он не станет цеплять на себя ничего иноземного.

Зато именно я настоял, чтобы Христиеру Зомме, как второму воеводе полка, был присвоен титул барона Нейшлосского. Не забыл и про остальных. В баронах оказались Иван Хворостинин и думный дьяк Бохин, Емеля и несколько сотников, включая бывшего Груздя, то есть Семена Ржевского, а также трое особо отличившихся гвардейцев, одним из которых был Дубец.

А что – парень заслужил его по праву. Да и мне лестно иметь в качестве оруженосца барона. Вон у магнатов Речи Посполитой, когда они трапезничают, за креслом стоит цельный маршал, точнее маршалок, да еще непременно шляхетского рода, а чем я хуже?

Надо сказать, уверенность, что все и дальше пойдет, как запланировано, сыграла дурную шутку. Нет, не со мной. Как раз я продолжал строго следовать намеченной схеме – всякий раз согласовывал с Хелликом место для засады поблизости от города и не забывал во время инструктажа старательно предостерегать псевдокупцов, чтобы не расслаблялись и действовали осторожно.

К тому же и задачи у меня были несколько сложнее, не забалуешь. Сразу после взятия приморского Хапсалуса дошел черед до островов, а тут приходилось держать ухо востро, поскольку там мои лазутчики предварительно не побывали. Словом, информации ноль. Неизвестно даже, где именно разыскивать укрепленное поселение на достаточно большом острове Даго, да и что врать моим псевдокупцам – тоже. Хеллик только виновато разводил руками, хотя я его и не думал винить.

Признаться, я уже подумывал оставить острова в покое. Однако смущало одно – тогда шведы сохранят великолепные базы, откуда они смогут при необходимости манипулировать своими войсками, бросая то в одно место на побережье, то в другое.

Напротив, если я их возьму, получится с точностью до наоборот – тогда у Шеина будет возможность маневрировать, пока все силы Карла будут прикованы к ним. Насколько долго это продлится – трудно сказать, но месяц, а то и два защитники островных крепостей должны продержаться, если главный воевода позаботится о возведении дополнительных укреплений, запасах провианта, боеприпасах и прочем.

Значит, надо брать.

И опять меня выручила погода. Холода, пока мы были заняты Хапсалусом, резко пошли на убыль, но зато начались метели, поэтому версия о том, что Емеля, соблазнившись ровным льдом, решил сократить путь, но заплутал, ибо не видно ни зги, прошла. Ни у кого и в мыслях не было, что они лазутчики, тем более что как раз совсем недавно в боевых действиях между Швецией и Речью Посполитой установилось недолгое затишье. Кроме того, огромную роль вновь сыграл спиритус вини.

Ну и горазды эти ландскнехты жрать водку!

Затем была Лихула – последний эстляндский город, после мы вступили в ту часть Лифляндии, что еще принадлежала Карлу, и как гром среди ясного неба обрушились на Пярну, ставший Перновом, где благодаря строгому инструктажу тоже все обошлось без приключений.

А вот Годунов, с которым мы после совместного взятия Падиса и Хапсалуса вновь разделили наших людей, такими беседами перед отправкой передовой группы стал пренебрегать, за что и поплатился. Это произошло не сразу. Лоде и Куйметсу он взял без приключений, а вот на Вейсенштейне произошла осечка.

К тому времени псевдокупцы попросту обнаглели и, решив, что столь малый город они могут взять собственными силами, принялись действовать самостоятельно. К тому же было неправильно выбрано место для засады – царевич заупрямился и, не став слушать эстонского проводника, вознамерился устроить людей покомфортнее и поближе к городу.