Marat Nikitovich Yanaiev.

– Похоже, это брат моего шефа, – осторожно предположила Мальвина.

– Скорее всего. Папа у них был, судя по всему, революционер-романтик. Одного сына назвал Артур, а другого Марат.

Мальвина не поняла, пришлось объяснять, что Артур – герой романа Войнич «Овод», очень идейный революционер.

– Ты знала, что у Артура есть брат?

– Нет.

– Итак, мы теперь в курсе, что Марат Никитич Янаев – ученый, публикующий работы в иностранных журналах, может быть, даже директор института. Догадываемся, что его любимый племянник Бойко – ведущий специалист этого института, такое бывает. Твой шеф, который знал твоего отца и который к тебе хорошо относился, решил пристроить тебя в свою семейку. Они ждут большую сумму. Однако из-за ошибки с именем деньги не приходят, и тебя выдают за первого попавшегося. Но теперь мы знаем, что они поторопились и деньги все-таки дошли до Марата.

Мы просмотрели еще насколько рефератов. В связи с полным незнанием химии содержание работ понять мы не могли и отправились в гостиницу.

– Ты обратила внимание, – спросил я Мальвину за ужином, – большинство работ Янаева издано в Лондоне. И Бойко тоже работал в Лондоне. Интересно, над чем они работают. Уж не над тем ли, что так беспокоит моих бразильских друзей?!

– Похоже.

– Давай завтра еще раз просмотрим русскую картотеку.

На следующий день мы внимательно просмотрели русскую картотеку. Но там был только Геннадий Янаев.

* * *

После ужина мы сидели в холле гостиницы, пили кофе.

– Янаев может и не работать в Лондоне, – предположил я. – Он мог посылать работы в лондонские научные журналы откуда угодно.

– Но я знаю, что Бойко уезжал в Лондон.

– В Вашингтоне мы ничего больше не узнаем. Завтра погуляем по городу. Нельзя быть в Вашингтоне и не посмотреть на Белый дом. Согласна?

– Согласна.

– O que um encontro inesperado!

Я поднял глаза. Передо мной стояла синьора Исидора.

– O que um encontro inesperado! (Какая неожиданная встреча!) – повторила она.

Обычный в таких случаях вопрос: «какими судьбами?». Мы приехали в Вашингтон, чтобы познакомиться с этим замечательным городом, а синьора Исидора по делам. В чем я и не сомневался.

Я пожаловался на «кадиллак», синьора Исидора – на дороговизну в отеле.

– Но это замечательный город, – восхищалась синьора Исидора. – Здесь есть всё. Даже бразильский ресторан.

Я выразил удивление, что было истолковано как интерес к ресторану.

– Я не скажу, что это совсем особенный ресторан. Но все-таки уголок Бразилии. Вы теперь бразильцы.

– Бразильцы, – дружно ответили мы.

– Уже привыкли к нашей кухне?

– Привыкли, – ответила Мальвина. – Хотя нашей она пока не стала.

– Я вас туда приглашаю. Завтра. Завтра вечером вы свободны?

Мы с удовольствием приняли приглашение. А про себя я отметил, что в Бразилии в ресторан она нас не приглашала ни разу.

– Ресторан называется «Тукано». Он находится в Винчестере.

– Далековато, – рассмеялся я. Я прекрасно понимал, что речь идет о каком-нибудь городе вблизи Вашингтона, которому дали имя его английского собрата, но сделал вид, что не догадался.

Синьора Исидора пояснила:

– Это маленький город, недалеко отсюда. Вы выедете из отеля на седьмую дорогу и поедете прямо, никуда не сворачивая, сколько миль, не знаю, но примерно час езды.

Она поискала в сумочке и вытащила бизнес-карточку ресторана.

– Ресторан «Тукано». Адрес: Винчестер, 12, South Braddock. Это самый центр города. Я вас буду ждать в семь. Вы отсюда можете выезжать в шесть, хотя… – она засмеялась. – Рекомендую положить еще полчаса на «кадиллак».

Мы мило поболтали еще минут пять и разошлись.

* * *

– Как это понимать? – спросила Мальвина по дороге в номер.

– А то, что мы провалились.

Глядя на погрустневшую Мальвину, я хотел ее успокоить, но она меня опередила:

– Рано или поздно это должно было произойти. И что теперь?

– Надо выяснить, что случилось. Почему срочно прилетела Исидора. Пока мы летали по Европам, они не реагировали. Что произошло за последние дни?

– Мы заинтересовались Янаевым.

– А это означает, что Янаев занимается чем-то очень серьезным. Таким серьезным, что мы теперь будем иметь дело с очень серьезными людьми.

Мы остановились около номера.

– Давай поговорим в коридоре, – предложила Мальвина.

– Нет. Мы пойдем в номер. И будем говорить о том, что удивлены появлением Исидоры и очень рады, что нам удастся пообедать в бразильском ресторане. И всё.

* * *

На следующий день мы погуляли по Вашингтону, удивились простоте зданий, где решаются мировые проблемы, пообедали в ресторане около Белого дома и вернулись в отель.

В полшестого мы сели в «кадиллак», который завелся в одного оборота.

Сначала я ехал, действительно не сворачивая. Но когда мы пересекли межштатную дорогу и въехали в Винчестер, сразу начались проблемы. Разобраться в улицах с односторонним движением было нелегко. Два раза я попадал на улицу, которая уводила меня далеко назад, свернуть оказалось нельзя. Потом как-то случайно попал на искомую Braddock. Мальвина начала выискивать номера домов, но я ее остановил:

– В Штатах есть занятная привычка не писать номера домов. Ищи ресторан.

Мы не заметили, как South Braddock (Южная Бреддок) перешла в North Braddock (Северная Бреддок). Недолго повертевшись по соседним улицам, снова выскочили на South Braddock.

– Смотри.

И Мальвина указала на скромную вывеску: «Tucano’s».

– Мы приехали на десять минут раньше, – посмотрела на часы Мальвина. – Придется подождать.

Ждать не пришлось. Войдя в ресторан, мы увидели Исидору. Рядом с ней сидел человек в синей куртке. Я сразу понял, кто он такой.

Мы поздоровались с синьорой.

– А это мой знакомый, – сказала она по-английски, показывая на человека в куртке. – Он американец и живет в Вашингтоне.

– Билл, – представился он.

– Вы первый раз в Винчестере? – спросил американец.

– Первый.

– Здесь, за углом, на Корк стрит есть небольшой ресторан. Там готовят самые лучшие в Штатах свиные ребрышки. Поверьте мне, самые лучшие.