— Встретил? Не совсем. Я помню, что шел следом за королем и Макдуфами — матерью и сыном. Не знаю, шел ли кто-нибудь за мной. И где были остальные «трупы».

— И вы были один в гримерной?

— Да, мой дорогой суперинтендант Аллейн. Совершенно один.

— Благодарю вас. — Аллейн сделал дополнение к показаниям и предложил Баррабеллу свою ручку. — Прочтите и подпишите, пожалуйста. Вот здесь.

Баррабелл прочел. Аллейн написал: «Подкрепляющие доказательства: отсутствуют». Он подписал бумагу.

— Спасибо. — Аллейн встал и вышел.

В коридоре он столкнулся с Рэнги.

— Здравствуйте, — сказал он. — Я собираю подписи под показаниями. Вам удобно подписать ваши сейчас?

— Конечно.

— Где ваша комната?

— Вон там.

Он повел Аллейна туда, где коридор сворачивал налево и гримерные были побольше.

— Со мной там Росс, Леннокс и Ангус, — сказал Рэнги. Он подошел к угловой двери и открыл ее. — Никого, — сказал он. — Боюсь, у нас тут некоторый беспорядок.

— Неважно. Я вижу, вы собрали вещи.

Рэнги освободил для Аллейна стул, а сам сел на другой.

— Вы прекрасно играли, — сказал Аллейн. — Это была блестящая идея — использовать позы, которые принимают маори; все тело просто излучает зло.

— Я все время думаю, стоило ли мне это делать. Не знаю, что сказали бы на это строгие старейшины. Это казалось подходящим для пьесы. Мистер Сирс одобрил. Я думал, он сочтет все это чушью, но он сказал, что эзотерические верования по всему миру тесно связаны между собой. Он сказал, что все, или по крайней мере, большинство ингредиентов в зелье перечислены правильно.

— Уверен, что вы правы, — сказал Аллейн. Он заметил, что на шее Рэнги носит на льняном шнурке тики — нефритовый амулет в виде человеческого эмбриона. — Это для защиты? — спросил он.

— Он передается в моей семье уже много поколений.

Смуглые пальцы погладили амулет.

— Правда? Вы ведь христианин? Простите, я немного запутался…

— Да, понимаю. Да. Наверное, христианин. Мормонская церковь. Она очень популярна у моего народа. Но они не навязывают мормонство в полной мере — никакого многоженства, и они не слишком требовательны по части наших старых верований. Наверное, в повседневной жизни я больше белый человек, чем маори. Но когда доходит до… до того, что случилось здесь… Это накатывает, как волны Тихого океана, и я полностью становлюсь маори.

— Это я понимаю. Что ж, все что мне нужно — ваша подпись под показаниями. Вам задавали мало вопросов, но я хотел бы попросить вас о помощи вот в чем. Само убийство произошло между финальным поединком Макбета и выходом на сцену Малькольма. Те из вас, кого не было на сцене, вышли из гримерных. Там были вы — три ведьмы, мертвые Макдуфы, король и Банко в маске и плаще. Правильно?

Рэнги прикрыл свои большие глаза.

— Да, — сказал он, — правильно. И мистер Сирс. Он был с нами, но, когда момент его выхода приблизился, он перешел на левую сторону сцены с Макдуфом, чтобы подготовиться к финальному выходу.

— Кто-нибудь шел за вами?

— Две другие ведьмы. Мы шли рядом.

— Кто-нибудь еще?

— Не думаю.

— Уверены?

— Да, — твердо сказал Рэнги. — Вполне уверен. Мы были последними.

Он внимательно прочел показания и подписал их. Возвращая бумагу Аллейну, он сказал:

— Не годится связываться с подобными вещами. Это осиное гнездо, которое лучше не ворошить.

— Мы не можем оставить убийство безнаказанным, Рэнги.

— Наверное, нет. И все равно. Он насмехался над табу — над запрещенными вещами. Мой прадед знал, что с этим делать.

— Да?

— Он отрубал такому человеку голову, — энергично сказал Рэнги. — И съедал его.

В наступившем молчании зазвучал громкоговоритель внутренней связи.

— Актеров просят собраться в актерском фойе. Администрация сделает объявление. Спасибо.

II

Аллейн обнаружил Фокса в актерском фойе.

— Закончили? — спросил он.

— У меня собраны все показания, кроме тех, что у вас, конечно. Они особенно помогли. Есть кое-что, что заметил король. Он говорит… сейчас… а, вот. Он говорил, что заметил, что Сирс тяжело дышал, пока ждал с ними финального выхода. Он что-то сказал по этому поводу, и Сирс постучал себя по груди и нахмурился. Он торжественно сдвинул брови и сказал: «Астма, дорогой, астма. Ничего страшного!» Вы разве не рассматриваете его как возможного убийцу?

— Да. В духе Винсента Крамльса[132]. Должно быть, этот массивный клейдеамор был для него тяжелой ношей.

— Я тоже так думаю. Бедняга. А вот и администрация. Предоставим им слово.

Они сложили показания в портфели и незаметно устроились на стульях у стены.

Члены правления прошли через зрительный зал и сцену через суфлерскую будку, а оттуда вошли в актерское фойе. Вид у них был необычайно торжественный. Старший попечитель сел за стол посередине, а Уинтер Моррис с краю.

— Боюсь, — сказал старший попечитель, — что стульев на всех не хватит, так что воспользуйтесь теми, что есть. А, вот несут еще.

Рабочие сцены внесли стулья из гримерных. Последовали взаимные проявления любезности. Три дамы заняли диван. Саймон Мортен встал позади Мэгги. Она обернулась, чтобы что-то ему сказать, и он положил руку ей на плечо и склонился к ней с видом собственника. Бледный Гастон Сирс в темном костюме стоял в стороне, сложив на груди руки, словно носовая фигура корабля, принесенная сюда по такому случаю. Уильям и его мать стояли в глубине комнаты. Брюс Баррабелл занял одно из кресел. Рэнги и девушки стояли вместе у дверей.

А у самой стены тихонько сидели рядом Аллейн и Фокс, которые, надо полагать, рано или поздно должны были предъявить кому-то из труппы обвинение в убийстве главного актера путем обезглавливания.

Старший попечитель произнес свою часть обращения. Он не задержит их надолго. Все они глубоко потрясены. Они имеют право как можно раньше узнать о решении, принятом правлением. Обычная процедура передачи главной роли дублеру не состоится, так как решено, что продолжение постановки окажет слишком большое давление на труппу и на зрителей. Было трудно принять это решение, поскольку постановка имела огромный успех. Однако после долгих мучительных размышлений было решено возобновить постановку «Перчатки». Актеры на главные роли уже назначены. Если они посмотрят на доску объявлений, то найдут там их фамилии. На четыре хорошие роли все еще никто не назначен, и мистер Джей будет рад всем, кто пожелает попробоваться на них. Репетиции начнутся на следующей неделе, то есть через неделю, считая от завтрашнего дня. Пусть актеры зайдут вечером в администрацию, и мистер Моррис выплатит им жалованье за «Макбета». Он благодарит их всех за проявленное терпение и просит на минуту встать, чтобы почтить память сэра Дугала Макдугала.