допить одну бутылку пива и в девять часов ушла из бара. Перед тем как покинуть бар, она извинилась перед коллегами и подошла к Бакстер и Рушу, которые сидели в укромном месте за небольшим столиком у окна. К сожалению, каждый из них допивал уже третий бокал, они только что заказали еды и уходить никуда не собирались.

Теперь безукоризненная Кертис кивнула Бакстер и окинула расхристанного коллегу долгим, сердитым, осуждающим взглядом. Покачала головой и направилась к лифту.

Руш с невинным видом посмотрел на Бакстер.

— Ну что, помогли очки? — с ухмылкой спросила та и покатила по коридору свой чемодан на колесиках.

Было решено, что за руль лучше всего сесть Кертис. Бакстер устроилась сзади, а Руш открыл окно со стороны пассажирского сиденья и направил на себя струю обогревателя. Едва черный автомобиль ФБР отъехал от отеля, как их тут же поглотило море почти неподвижных такси, напоминавших свежую полосу желтой краски.

В салоне журчала полицейская рация, диспетчер переговаривался с патрульными на дорогах, перед каждым новым сообщением звучал веселенький сигнал. Насколько Бакстер могла понять, прошедшая ночь в городе, который никогда не спит, выдалась особенно бурной. Правда, о многом она могла только догадываться, так как не была знакома с принятыми в Департаменте полиции Нью-Йорка кодами оповещения об инцидентах. Кертис была столь любезна, что разъяснила ей значение самых интересных вызовов.

В Лондоне уже наступило время обеда. Утро команда столичной полиции провела с пользой. Бакстер прислали новые подробности из жизни последнего убийцы, Патрика Питера Фергюса, которые она не преминула зачитать Кертис и Рушу:

— Шестьдесят один год. В последние два года работал уборщиком в компании с туманным названием «Консьюмер Кеа Солюшнз Лимитед». С полицией сталкивался лишь однажды, когда тридцать с чем-то лет назад был арестован за драку в пабе. Из близких только мать, страдающая деменцией… О боже!

— Что такое?

— Он подрабатывал Санта-Клаусом и именно на эту работу направлялся, когда походя решил убить ни в чем не повинную женщину-полицейского.

Руш, казалось, вмиг протрезвел, повернулся, посмотрел на Бакстер и спросил:

— Вы серьезно?

— Пожалуйста, только бы об этом не прознала Андреа, — простонала Эмили, не обращаясь ни к кому конкретно, — я даже с другого конца Атлантики вижу огромный заголовок: «Санта-убийца».

Они медленно тащились мимо Сити-холл-парк. Эмили выглянула в окно. Темно-серое небо над головой было готово в любой момент выполнить свою угрозу и разразиться снегопадом. Судя по вывеске, они приближались к Бруклинскому мосту.

Тут пришло эсэмэс от Томаса. Она недовольно воскликнула:

— Ну что там еще?

В котором часу ты возвращаешься?

Купил все необходимое для позднего ужина.

Бакстер задумалась, что написать в ответ, но в этот момент ее отвлекло сообщение по радиосвязи. Ее заинтересовал не столько смысл переговоров патрульных с базой, который напрочь от нее ускользал, — а изменившийся голос диспетчера. За те полчаса, что Эмили вполуха слушала рацию, женщина-диспетчер профессионально поставленным голосом сообщила оперативным группам о вызове по поводу серьезного насилия в семье, об умершем от героина наркомане и о мужчине, угрожавшем покончить с собой. При этом неизменно демонстрировала спокойствие и собранность… до настоящего момента.

— И что вы планируете сделать, когда… — начал Руш, не обращая внимания на переговоры, в которые вслушивались женщины.

— Тс-с! — цыкнула на него Кертис и сделала радио громче. В этот момент они как раз свернули и стали подниматься на мост.

— Десять-пять, — донесся из динамика немного искаженный мужской голос.

— Он просит ее повторить, — специально для Бакстер перевела Кертис.

Опять прозвучал веселый звуковой сигнал, никак не вязавшийся с тоном диспетчера, в котором явственно пробивалась тревога.

— Сорок два Чарли. Десять-десять Эф.

— Возможно, перестрелка, — прошептала Кертис.

— …Главный зал Центрального вокзала Нью-Йорка. Сообщение о стрельбе… Десять-шесть.

— Она просит его ничего пока не предпринимать, — сказала Кертис. Их машина подползла чуточку ближе к первой каменной опоре на въезде в город, той самой, с которой за несколько дней до этого сняли труп.

Вновь вернулся женский голос, напряженный и торопливый:

— Сорок два Чарли. Тридцать четыре Бой. Тридцать четыре Давид. Десять-тридцать девять Кью…

— Что это? — спросила Бакстер.

— Насколько я понимаю, диспетчер, не зная в точности, что происходит, снаряжает подмогу.

— Центральный вокзал, главный зал. Вооруженный преступник взял заложника… возможно, убил.

— Что, черт возьми, происходит?

— Десять-пять, — произнес какой-то полицейский, выражая то же чувство в цифрах.

— Мертвый заложник уже не заложник, — сказал Руш, — а труп.

Из слов диспетчера ничего понять было нельзя. Она явно хотела сообщить патрульным подробности, но не могла сделать этого по открытому каналу, который мог прослушать любой владелец рации за каких-то тридцать долларов.

— Десять-шесть… Центральный вокзал. Десять тридцать девять Кью… Десять-десять Эф… Десять-тринадцать Эф… Десять-одиннадцать Си…

— Объявляет тревогу, — прокомментировала Кертис, — объявляет боевую готовность агентам в штатском.

— Вооруженный преступник. Применение огнестрельного оружия! — продолжала диспетчер без всякой на то необходимости.

Потом приняла еще одно сообщение, передатчик уловил несколько резких щелчков в ее наушниках и послал их в эфир.

— Подтверждаю: десять-десять Эс. Преступник привязал себя к трупу.

— Привязал себя к трупу? Может, это один из наших, а?

Кертис включила сирену.

— Прошу прощения, Бакстер, но у меня такое ощущение, что вам придется задержаться здесь с нами подольше, — сказал Руш и повернулся обратно к Кертис, — поехали через мост, а потом… что вы делаете?!

Кертис резко вывернула руль, выехала на встречку и стала лавировать среди двигавшихся по трем полосам машин, ныряя в крохотные промежутки между ними. Потом покатила по пешеходной зоне у Сити-Холл-парк, распугав торговцев и туристов, которые отвечали ей неприличными жестами, отпрыгивая с дороги. Завизжали шины, машина резко взяла влево, потом крутанулась вправо, пахнув облачком горелой резины, и рванула к Бродвею.

Даже Бакстер дважды проверила, надежно ли она пристегнута. Она закрыла сообщение от Томаса, спрятала телефон и стала смотреть на проносившийся за тонированными стеклами город. О том, что она не вернется домой, ему можно будет сказать и потом.

Из-за бесконечного потока людей, выплескивавшегося через главный вход на улицу, Кертис пришлось остановить машину, не доехав до места назначения метров двести. Они зигзагами промчались мимо намертво застрявших в пробке на 42-й улице автомобилей и рванули в сторону динамиков, без конца объявлявших об эвакуации. Миновали три патрульных автомобиля, брошенных на подходах к вокзалу, и через вход с Вандербильт-авеню ворвались внутрь.

Процессию возглавлял Руш, прокладывая дорогу среди перепуганных лиц и все явственнее с тревогой осознавая, что все вокруг хранят гробовое молчание. Завидев сотрудника