к человеку приходит истинная любовь, он никогда не станет жертвовать собой ради другого человека, ведь жертвуя он убивает отношения.

— Но почему он убивает отношения? — спросила Светлана, вскидывая брови.

— Потому что там, где есть жертвы, нет любви. Там есть боль, мученичество, непонимание, но любви там нет.

— Я вас не понимаю, Александр Петрович.

— А вот я, кажется, понял, — встрял Николас. — Свет, вот скажи, ты готова пожертвовать собой, своим временем, своими интересами ради другого человека? Готова забыть о себе ради другого?

— Конечно. Если я буду любить этого человека, обязательно так и сделаю.

— Тогда ты очень быстро разочаруешься не только в себе и другом человеке, но и в окружающем мире, потому что твои отношения будут построены на твоих страданиях. Учитель часто говорит, что любовь к себе рождает любовь к другим и окружающему миру, а если так, то твои страдания будут говорить о том, что ты не любишь себя. Будь иначе, ты никогда не сделала бы себе больно. Я прав, учитель? — Николас посмотрел на старика, ища у того поддержки.

— Да, это я и имел в виду, — улыбнулся старик. — Светлана, любовь, которая рождается у нас в груди созидает, но не разрушает. Страдания же это разрушения, поэтому в отношениях, где любовь истинна, люди не будут жертвовать собой ради партнера. Их усилия будут направлены на поддержку, взаимопомощь и взаимовыручку, но не на жертвы одного ради другого.

— Тогда никакая это не любовь, а самый настоящий эгоизм, — фыркнула Светлана.

— Но почему же? — улыбка сверкнула на губах старика. — Эгоизм — это сосредоточенность на себе для себя, любовь же — это сосредоточенность на себе для других.

— Хорошо сказано, учитель, — заметил Николас, направляясь к столу. — Надо записать эти слова, чтобы не забыть.

Старик улыбнулся и продолжил:

— Любовь похожа на эгоизм только тем, что и там и там существует сосредоточенность на себе, но результат этой сосредоточенности совершенно разный. Парадокс в том, что когда ты любишь себя, заботишься о себе и дорожишь собой, то делаешь это не для себя. Я приведу пример, Светлана, так будет более понятно. Когда человек любит себя, он, конечно же, будет заботиться о своем здоровье, так как здоровье позволит ему задержаться на этой чудесной планете как можно дольше. Но с какой целью он будет желать пожить подольше? Вот эта цель и есть различие между эгоизмом и любовью. Если человек стремится жить дольше для того, чтобы получить для себя от жизни как можно больше выгоды — это эгоизм. Но если его цель сохранить здоровье, чтобы сделать как можно больше для мира, других людей — это любовь. В эгоизме — выгоду получает одна сторона, в любви — выгодно всем, и человеку, и другим людям, и целому миру.

— Может это не любовь, а альтруизм? — засомневалась Светлана.

— Нет, в альтруизме, как и в эгоизме, выгоду получает одна сторона, та, в пользу которой жертвуют, — сказал старик.

— Ладно, может вы и правы, Александр Петрович, — сдалась Светлана и посмотрела на наручные часы. — Ой! Шесть часов уже! Быстро в машину, мы в шесть должны были быть на студии… Николас, ты за руль, а то я для быстрой езды не подхожу.

— Нет, милая, — Николас надел кроссовки. — За рулем ты. Мои права меня ждут в Кременчуге, в бардачке в машине.

— О, блин! — только и сказала Светлана, открыла входную дверь и вышла в предбанник.

Старик последовал за ней. За ними квартиру покинул и Николас.

* * *

Старик сидел на мягком кожаном диване в одном из VIP-помещений ресторана и пил чай. Прямо перед ним стоял столик с лакированной столешницей, на котором стояло блюдце из-под его чашки, заварной чайник и еще одно блюдце с чашкой — для Марины, симпатичной брюнетки со слегка прищуренными глазами и миловидным лицом. Марина была ведущей передачи, и именно ей предстояло общаться со стариком.

Старик отпил из чашки. Волнение, охватившее его ранее, стало спадать. Когда они приехали на студию, выяснилось, что съемки начнутся только через час, чему старик не сильно обрадовался, так как понимал, что чем больше ждешь, тем больше волнуешься. Тем не менее, новость старик воспринял мужественно, стараясь не показывать своих волнений.

Прошло уже тридцать минут, как они с Николасом и Светланой пришли в ресторан, где должны были проходить съемки передачи. За это время ему на лицо уже успели нанести немного грима. Для чего, старик не знал, да и не слишком любопытствовал по этому поводу.

Старик опустил голову и увидел микрофон, прикрепленный к рубашке. Дрожь в который раз пробежала по телу старика. Сказывалось нервное напряжение. В помещении в отличии от улицы было прохладно, так как работали кондиционеры.

Старик прикоснулся губами к чашке и посмотрел по сторонам. В нескольких метрах от стола стояла камера и сверлила его своим единственным глазом. Старик ощущал неловкость и скованность, когда смотрел в этот глаз камеры. Но когда он не смотрел на нее, ему было намного лучше, поэтому и сейчас он постарался не задерживать на ней взгляд. В стороне от камеры стояли горшки с деревцами-пальмами. По бокам от дивана примостились красивые напольные вазы. За спиной у старика находилась стеклянная перегородка, вся изрисованная узорами на растительную тематику. У выхода из комнаты стояли Марина, Светлана, Николас и Олег, оператор. Четверка не обращала на старика внимания, увлекшись разговором. Только Николас время от времени бросал на старика участливые взгляды, памятуя о приступах боли, в последнее время зачастивших к старику.

Старик поставил чашку на блюдце, оперся спиной о спинку дивана и закрыл глаза.

— Все будет хорошо, — сказал он себе. — Не стоит волноваться. Постарайся расслабиться и просто будь самим собой. Доверься сердцу. Оно поможет тебе.

Старик открыл глаза и увидел, что Николас и Светлана куда-то пропали. Марина же и Олег направлялись в его сторону. Олег остановился возле камеры, а Марина подошла к старику и улыбнулась.

— Все хорошо? — спросила она, опускаясь на диван и ложа руки на колени. — Волнуетесь?

— Есть немного, — признался старик.

— Не волнуйтесь, — подбодрила старика девушка. — Помните, что если что-то не получится, мы всегда можем переснять отснятый материал. Камера пугает?

— Есть и такое.

— Тогда не смотрите в нее. Помните, что вы со мной общаетесь, а не с камерой. Вообще забудьте о ее существовании.

— Хорошо, — улыбнулся старик, чувствуя, как по телу ширится волна спокойствия.

— Просто будь