Им вторили другие эксперты, например политолог Ганс Моргентау, знаменитый сторонник «реализма» в международных отношениях, который в 1979 году предрек:

А бестселлер 1982 года «Судьба Земли» (The Fate of the Earth), написанный журналистом Джонатаном Шеллом, заканчивался так:

Этот тип пророчеств вышел из моды, когда холодная война завершилась, а человечество не погрузилось в финальную кому, хотя ему и не удалось создать мировое правительство или очистить Землю от ядерного оружия. Чтобы не снижать накала страстей, активисты продолжают вести списки потенциально опасных ситуаций, доказывая, что Армагеддон всегда в одном сбое компьютера от нас и что человечество до сих пор живо только благодаря поразительной полосе везения[926]. В этих списках смешаны в одну кучу действительно опасные моменты, такие как учения НАТО 1983 года, едва не принятые советским командованием за непосредственную подготовку к нанесению первого удара, и мелкие недоразумения, подобные инциденту 2013 года, когда американский генерал, ответственный за ракеты с ядерными боеголовками, находясь не при исполнении служебных обязанностей, напился во время четырехдневной поездки в Россию и приставал к женщинам[927]. Какое развитие событий могло в этом случае привести к обмену ядерными ударами, не поясняется; не представлена и альтернативная версия событий, способная прояснить контекст и развеять страхи[928].

Многие антиядерные активисты стремятся донести до нас одну мысль: «В любой момент мы можем умереть ужасной смертью, если только человечество не примет меры, – но шансов на это практически нет». Это сообщение действует на публику именно так, как и следовало ожидать: люди стараются не думать о немыслимом, продолжают жить как жили и надеются, что эксперты ошибаются. Начиная с конца 1980-х словосочетание «атомная война» все реже встречается в книгах и газетах, а нынешние журналисты уделяют терроризму, неравенству, оплошностям политиков и скандалам гораздо больше внимания, чем угрозе уничтожения цивилизации[929]. Мировые лидеры относятся к проблеме схожим образом. Карл Саган, соавтор первой научной статьи о ядерной зиме, в свое время активно агитировал за замораживание ядерных вооружений, используя метод «сначала страх, затем понимание, затем действия». Некий эксперт по контролю за вооружениями охладил его пыл: «Если вы думаете, что одной только перспективы уничтожения мира достаточно, чтобы изменить образ мышления в Вашингтоне или Москве, вы явно нечастый гость и там, и там»[930].

В последние десятилетия принято предсказывать, что причиной неизбежной ядерной катастрофы станет не война, а терроризм. В 2003 году американский дипломат Джон Негропонте писал: «Высока вероятность, что в ближайшие два года “Аль-Каида” попытается нанести удар с применением ядерного или другого оружия массового поражения»[931]. Хотя заявление о вероятности некоего события, которое так и не произошло, по определению невозможно опровергнуть, само число несбывшихся прогнозов (в коллекции Мюллера их больше семидесяти, со сроками предполагаемой катастрофы, отличающимися на несколько десятилетий) заставляет предположить, что этим прогнозистам просто нравится пугать людей[932]. (В 2004 году четыре американских политика опубликовали посвященную угрозе ядерного терроризма статью под заголовком «Мы в огромной опасности»[933].) Разумность такой тактики вызывает сомнения. Реальные нападения террористов с автоматами и самодельными бомбами легко толкают общество на то, чтобы согласиться с репрессивными мерами типа всеобщей слежки за гражданами или запрета на иммиграцию из мусульманских стран. Но предсказания появления ядерного гриба над центром города по факту не вызывают особой заинтересованности в стратегиях борьбы с ядерным терроризмом вроде международных программ по контролю над оборотом урана и плутония.