возможность расшатать их ещё больше, мы это сделаем… Но мы отвлеклись. Я хочу знать, с чего бы это леди Дарье вздумалось улетать из замка через окно?

— Это моя вина, — покаянно склонил голову Деллан. — Я не думал, что такое возможно. Я всего лишь послал рыцарей с тем, чтоб они привели её ко мне.

— И они были вежливы настолько, что дама выскочила из окна от их любезности?

— Они были настолько глупы, что объявили об аресте и угрожали пытками.

— Это были их фантазии, или что-то подобное они услышали от тебя?

— Я не говорил ни слова о пытках и не собирался пытать даму, тем более пользующуюся вашим расположением, благородный энфер! — запротестовал Деллан. — Возможно, я оговорился об аресте, но и в мыслях не имел запирать её в подземелье. Самое большее, я оставил бы её под арестом в Башне Единорога!

— За что?

— У меня были основания полагать, что леди Дарья была неискренна с нами, говоря о своих отношениях с тёмными эльфами, — произнёс Деллан, обрадованный тем, что ему дали возможность оправдаться.

— С чего ты это взял? — уточнил энфер.

— Кабрера сообщил мне, что видел, как леди Дарья говорила с Сёрмоном. По всему было видно, что они давно знакомы. Авсур принял её без свидетелей за исключением того же Сёрмона. И когда она вышла из его покоев, в руках у неё был свёрток, которого не было, когда она вошла.

— Свёрток? — нахмурился Ликар.

— В её отсутствие мы обыскали комнату, но не нашли ничего, кроме старой тряпки в сундуке.

— Странно.

— Кто знает, может, они подкупили её.

— Деву Лардес? — ехидно переспросил энфер.

Деллан пожал плечами.

— Мы должны были проверить. Кабрера сказал, что она вошла к Авсуру с пустыми руками, а вышла со свёртком. В сундуке мы нашли старую тряпку, которой не было там раньше, и которую леди вряд ли могла привезти с собой. Я думаю, свёрток был. Я лишь хотел расспросить её об этом. Но Кабрера перестарался.

— Опять этот Кабрера, — поморщился Ликар. — С чего это он разоткровенничался с тобой после моего отъезда? Почему не сказал всё это раньше? Он ведь вроде знал её до прибытия к нам? Может, сводил счёты?

— Но тряпка…

— Что доказывает эта тряпка? — снова рассердился Ликар. — Что Авсур ей что-то дал? Может, это был какой-то амулет, из тех, что они продают всем желающим! Или кусок мыла со слезами змеи, которым наши дамы умываются, в надежде разгладить морщины! Кто знает, что там было? Может, что-то совершенно невинное. Но этот мерзавец Кабрера, сообщивший об аудиенции Авсура, почему-то сперва умолчал о свёртке, а потом, когда я уехал и не мог вмешаться в ситуацию, вдруг вспомнил и прибежал к тебе с доносом. Что ещё он сказал?

— Что она знакома с эльфами, и может быть в курсе их замыслов. Может, она знает что-то и о шпионе, ведь именно побег её человека позволил им оставить его здесь.

— Короче, он снова разжёг твои подозрения! И сам отправился арестовывать её, наговорил всяких дерзостей и угрожал пытками? Ты не думал, что он сам подкинул эту тряпку в её комнату, и лишь потому молчал о свёртке раньше? А до этого он посмел ворваться к ней среди ночи и обыскивать её комнату непонятно по чьему указанию. Из-за него она сбежала! Он пытался настроить нас против леди Дарьи, а её — против нас. И в результате мы лишились божественного союзника перед самой войной! И если он знал её до этого, то мог знать и о том, кто она, и намеренно сделал всё, чтоб она покинула нас. Это измена!

Деллан ошарашено смотрел на энфера, но тот лишь мрачно кивнул.

— Этот Кабрера — лгун и прирождённый предатель. Он готов по головам идти к власти, но слишком мелок, чтоб добиться её. И потому он пытается выслужиться перед всеми, кто может хоть немного продвинуть его наверх. Я вижу его насквозь! Мне нужно сейчас пойти к отцу и рассказать ему о результатах поездки в Магдебург. А ты возьми Кабреру за горло, можешь, не колеблясь, испортить его смазливую физиономию, но вытяни из него всё. Кто послал его тогда обыскивать комнату нашей гостьи? Кто велел ему подкинуть тряпку в сундук и солгать о свёртке, а потом угрожать несравненной леди пытками? Я уверен, что это не его инициатива, и хочу знать, кто стоит за всем этим.

— Я вытяну из него всё, благородный энфер, — с некоторым облегчением склонился Деллан, поняв, что для него гроза миновала, и теперь молния метит в Кабреру.

— Кстати, — щёлкнул пальцами Ликар. — А где этот капитан, слуга леди Дарьи? Он тоже улетел?

— Он исчез. Кабрера пытался арестовать и его, но этот человек затерялся во дворце. Его так и не смогли найти.

— Правда? Сперва шпион, теперь и этот несчастный. Скоро у нас здесь будут толпы потерянных душ! Ведь шпиона эльфов вы так и не нашли?

— Боюсь, что он сумел выбраться из дворца, благородный энфер, — вздохнул Деллан.

— Или до сих пор отсиживается где-то у вас под носом. Только теперь у нас уже две потери! Ищи, Деллан. Слугу леди Дарьи взять живым и постараться не причинять ему вреда. Объявите везде, что по моему приказу с него сняты все подозрения, и он может явиться к нам, не опасаясь за свою жизнь и свободу. Может, учтивость по отношению к нему склонит леди Дарью на нашу сторону.

Тем временем Тонни Хэйфэн шёл по третьему кольцу луара, поглядывая вокруг из-под низко опущенного серого капюшона. Он не поехал во дворец вместе со всеми, а миновав третьи ворота, спрыгнул с коня и, передав поводья ближайшему пажу, скрылся в толпе, собравшейся, чтоб приветствовать энфера. Публика тут в основном была благородная: рыцари в белых тогах, дамы в нарядных платьях и меховых накидках с причудливыми головными уборами на головах, богатые торговцы, чьи круглые животики живописно обтягивала цветная парча и бархат. Многие были со слугами и оруженосцами, потому Тонни аккуратно протискивался сквозь ряды горожан, стараясь никого не толкнуть. Выбравшись на свободное место, он осмотрелся по сторонам. Перед ним пролегала широкая улица, которую вполне можно было счесть бесконечной площадью, уходившей за изгиб следующей крепостной стены. Слева вдоль неё располагались многочисленные лавки и магазины с каменными и коваными козырьками и полотняными навесами ярких цветов. Поскольку уже начало смеркаться, под этими навесами зажигались красивые фонарики на витых кронштейнах, а сквозь большие окна виднелись широкие прилавки с дорогими товарами, и деловитая суета продавцов, ремесленников