— Я не знала… — и не стыдно было признаться, снова глядя на него.

— Я понимаю. Теперь знаешь.

— Только вряд ли применю…

Аня снова опустила взгляд в меню, очень надеясь, что и в зале достаточно темно, чтобы Высоцкий не заметил, как щеки алеют. Потому что… Не сомневалась, подобные знания ей в жизни не понадобятся. Рестораны с меню без картинок ей не светят.

— Увидим.

Только Высоцкий зачем-то отреагировал, без стеснения изучая лицо девушки напротив.

— Скажите, что мне заказать, потому что я… Не знаю…

Которая если раньше попыталась бы пробежаться по меню взглядом пару раз, надеясь на озарение, то стоило ему снова «выбить» землю из-под ног своим неоднозначным «увидим», сдалась…

Посмотрела с искренней просьбой во взгляде. Выдержала ответный серьезный…

— Я уже и есть не хочу, честно говоря…

Призналась, немного хмурясь, не обиделась на то, что он усмехнулся.

— Ты мясо любишь или рыбу?

— Рыбу… Или мясо… Я не знаю…

И когда потянулся пальцами к лицу, чтобы провести по бровям, уже не просто сдержанно усмехаясь, а полноценно улыбаясь, тоже не обиделась. Просто хотелось, чтобы помог. Даже в таком элементарном, оказывается, ей нужна его опытная рука проводника.

— Стейк тунца попробуй. Это вкусно. И непонятно — то ли рыба, то ли мясо. Для тех, кто не определился. Должно понравиться.

Корней быстро взял себя в руки, опустил их, возвращая лицу спокойное, пусть и по-прежнему слегка ироничное выражение. Это казалось странным, но растерянность девочки его не смущала. Только умиляла немного. Неподдельно так. Искренне. Мило.

Особенно, когда она начинает радостно кивать, захлопывая меню, откровенно испытывая восторг из-за того, что миссия исполнена.

Осталось заказать, дождаться, съесть… И уехать отсюда подальше.

Ему было очевидно: как только она окажется снова в машине — расслабится. И это тоже было… Будто мило.

Ожидал ли, что ее настолько торкнет от обычного ужина? Нет, конечно. А мог бы, на самом-то деле.

Хотел отвлечь, а получилось… Устроил стресс. Но не жалел. Пусть учится. Привыкает. Мало ли…

Кроме оговоренного основного блюда, Корней заказал Ане салат и десерт.

Когда Высоцкий разговаривал с официантом, Аня хмурилась, прекрасно понимая, что все это он заказывает не себе, но возражать, перебивать, выяснять при посторонних не стала. Снова проводила взглядом удаляющегося молодого человека в форменной одежде, снова посмотрела на Корнея. Не удивилась, когда поняла, что он смотрит на нее, о чем-то думая… Подмывало спросить, о чем, но смелости не хватило.

— Я действительно считаю, что в ССК тебе будет лучше, чем в няньках или переходе.

Да и не пришлось, ведь Высоцкий заговорил сам, приоткрывая завесу тайны.

Аня довольно быстро поняла, о чем речь, непроизвольно перевела взгляд туда, где…

Тот самый переход. В который она опускалась каждые выходные «на работу». Сегодня четверг, значит, там другие ребята. Но в субботу… Снова будет когда-то колоритная пятерка, а теперь — квартет…

Сердце укололо легкой грустью, но Аня быстро взяла себя в руки, сфокусировала взгляд на Высоцком и ответила абсолютно честно:

— Я понимаю. И я согласна. Тоже действительно. Только не потому, что… Что всю жизнь мечтала ужинать в таких заведениях. И если вы хотите мне показать, в чем разница, то для меня она в другом.

— В чем? — Корней немного склонил голову, позволяя глазам сузиться, сделав взгляд более пристальным. Аня не сказала бы, попала в точку или нет, но интерес точно вызвала.

— Так бабушка будет меньше волноваться. Она хочет, чтобы из меня получился человек… Подозреваю, такой, как вы. Серьезный. Сильный. Уверенный. Ее пугает мой полет.

— А тебя саму он не пугает?

И снова вопрос Высоцкого заставил запнуться, задуматься, немного покраснеть. Но иного варианта, как отвечать честно, Аня не видела.

— Очень пугает. Вы бы знали, как больно разбиваться каждый раз…

Она произнесла снова с улыбкой, но его не проведешь. Он наверняка безошибочно определил, когда она «разбилась» в последний раз, кивнул, но взгляд не отвел.

— Так может я прав, Аня?

— В чем?

— Во всем. Ты умная девочка. Ты все понимаешь.

Аня улыбнулась, опуская взгляд на его руки. Те, которые по-прежнему казались ей самыми красивыми. На пальцы, касания которых били током. И какой бы умной девочкой она ни была, сердце-то не обманешь. Она пыталась.

— Вы действительно во всем правы. Но это ничего не меняет, — подняла взгляд, произнесла с улыбкой, несколько долгих секунд выдерживала его задумчивый взгляд, боясь даже предположить, какие мысли бродят в его голове, а выдохнула только, когда он откинулся на спинку стула, позволяя официанту начать расставлять перед ними блюда.

Ужин оказался очень сытным и вкусным. Пусть порции и не пугали своими размерами, но съесть всё заказанное Аня не смогла.

Тем не менее, понравилось девушке всё, и будь она более смелой, а еще знай точно, что ее интерес не сочтут наглостью, а то и невоспитанностью, обязательно уточнила бы — в чем секрет сочности… И мягкости… И соуса… И как может мясо… Или рыба… Так волшебно сочетаться с вином, которое пила она одна, ведь Высоцкий — за рулем.

Говорили они меньше, чем ели.

Аня смотрела на спутника и ловила его взгляды. Иногда ощущала, что он смотрит так, будто забирается под кожу… И срочно тянулась за бокалом, чтобы спасти моментально пересыхавшее горло.

Тишина за столом не напрягала, ведь по залу разносилась негромкая фортепианная музыка. Как Аня поняла далеко не сразу — это было живое исполнение. Рояль стоял в соседнем помещении, но, благодаря чудесам акустики, его звуки долетали и сюда.

Да и в целом за проведенное в ресторане время Ане стало более чем очевидно, почему Высоцкому нравится это место. Оно не было вычурным и чопорным. Здесь всем действительно не было никакого дела до происходящего за соседними столиками. Она не чувствовала себя белой вороной. Она могла спокойно есть, пить, говорить, молчать…

Скользить осторожными взглядами по залу, позволяя себе то, что не интересовало остальных — познакомиться с местной аудиторией. С еще одной гранью жизни мужчины, в которого она влюблена. О котором мечтает. И с которым сидит за одним столом.

И что радовало Аню особенно — это отсутствие очевидной разницей между ней и окружающими дамами. Наверное, все дело в том, что она просто не умеет различать дешевую опрятность и дорогую лаконичность, но в какой-то момент просто успокоилась: кажется, Высоцкий уйдет не опозоренным.