ты из каких землей наехал да из каких же стран?»

И говорил-то князю Владимеру Дюк Степанович:

«Я не королевич, князь, да не царевич же,

А и не из дальних стран и всё да не приезжих же,

А из той ли той из Индии богатою,

205 Как богатою же Индии, именитою,

Как боярины же я да Елены Костентиновны

(Сын-то!)

А и уж я Дюк же сын Стёпанович!»

А и отходили тогда службы же церковные,

А и вси расходилисе народ да люди добрыя.

210 Ише тот-от князь Владимер Святослаевич

Ише стал звал Дюка сына Стёпановича

И как во свой-от-то во терем княженеськой-от

И как попить-то всё, покушати.

И тогда пошел-то к им же Дюк да сын Степанович,

215 Он пошел скоро́ по улицам славна города,

Он пошел с князём же всё со Владимером.

Заходили-то скоро́ во грины княженеськие,

И он садил-то Дюка сына всё Степановича

Он за те все столы да за окольния,

220 Он за те ли всё за скатерти за браныя,

И за те ли-то садил за ествы саха́рные,

Как за те ли всё за питья за дороги заморские,

И он усадил его во большо́ место́ во почесьноё.

А они сидели пили всё да и кушали,

225 А и только Дюк-от сын Степанович сидел не ел, не пил,

А и вон не ел, не пил сидел да всё не кушал-то,

А он колачик-от мякиш ел да корку под стол бросал.

А и тут Владимёр-князь Святослаёвич,

А и он увидал-то, заметил Дюка Степановича:

230 «Што же, Дюк сын да всё Степанович,

А и ты у мня ешь-то хлеб, мякиш-то под стол бросашь?»

И говорил-то тут боярин-от Дюк сын Степанович:

«А и уж ты ой еси же, князь Владимер Святослаевич,

И што у вас-то колачики ем я всё, кушаю,

235 А у вас пахнут-то колачики на серу́ еловую.

А как у нас-то во Индии во богатою,

А как у моей-то у ро́дной матушки у Елены Костентиновны,

А у ей-то колачик-от съешь, другого хочитце,

А другой-от же съешь да третий с ума нейдет!

240 А как у моей-то у ро́дной матушки Елены Костентиновны

А как же печки-ти у ей да всё муравлены,

А и как помёлышки да у ей у ро́дной матушки,

А как помёлышка у ей да всё шелко́выя.

А о́на мочит мо́я родна матушка Елена Костентиновна,

245 А о́на мочит-то медовою водой же на́ под-то!

А и как уж ты ой еси же, князь Владимер Святослаевич,

А у вас опечки-ти все в комнатах да всё кирпичные,

(Уж начал хвастать-то, а мать-то не наказывала!)

А и как кирпичныя же печки же ти, помёлышка сосновыя!

А уж вы мочите помёлышка водой святой

250 Со Дунаю-то речки быстрою.

А и как у моей-то ро́дной матушки

У нас во Индеи богатою,

А во богатою во Индеи, именитою,

А у моей-то у ро́дной матушки у Елены Костентиновны,

255 Как у моей-то ро́дной у матушки сорок калацьницей,

Ай они пекут-то у ей колацики круписьцетые,

А и пекут-то также всё да как ись хочетсе.

А и как у вас-то, князь Владимер, во городи во Киеви

Ай ише улици у вас да всё же грязныя,

260 Как уж как грязныя же всё грязью осённою,

А и у вас мосты-ти всё во Киеви нехорошие,

А и замарал свою дорогую шубочку соболиную,

Замарал я свои башмачки-ти всё сафьяные.

А и как у моей-то у родимою у матушки,

265 Как у Елены у Костентиновны, улици всё хорошие,

А и как у вас-то всё во городи во Киеви

Ишо дома-ти все настроили всё нехорошие.

А и как у той ли у нас во Индеи богатою,

Как богатою во Индеи, именитою,

270 А и как у моей-то у ро́дной у матушки, у Елены Костентиновны,

А и как именьица-богасьвица не сосцитать бу́дет,

А и так же, князь же всё Владимиру, не подумати, —

А и как у моей-то ро́дной у матушки Елены Костентиновны

А и одной сбруды счету не дать будёт,

275 А и как моих-то подвиг да всё же рыцарьских,

А ище рыцарьских-то моих да богатырьских всё».

А уж как тут говорили князю́ Владимеру,

А и говорили тут его бояра любимые:

«Уж ты ой еси же, наш князь Владимер же,

280 Ты Владимер-князь же всё да Святослаевич,

А ето наехала скоморошина из чиста́ поля,

А он убил, я думай, короля-царя,

А он снял с них дорого́ пла́тьё же цве́тноё.

А он веко́м же етого платья не видывал,

285 А потому, шшо он смотри́т на себя, усматриват,

А он веко́м его да всё не нашивал!»

И князю-ту Владимеру за беду пало́,

За беду пало́ да за обидушку показалосе, —

А што пустым-то нетом наехал скоморошина

290 Из чиста́ поля́, расхвастал, расхвастался.

И говорил-то князь Владимер таковы слова:

«А уж вы ой еси, кого послать мне во Индею богатою?

А во богатою во Индею именитую?

Послать-то всё обценшичков обценить же всё,

295 И пусь обценят-то всё его именьицо-богасьвицо!»

А говорил тогда боярин-от Дюк сын Степанович,

И говорил же он же князю всё Владимеру:

Уж ты ой еси, к(ы)нязь Владимер Святослаевич,

И не посылай-ко-се обценщичков во Индею,

300 Как во Индею ешшо да во богатою,

А во богатою во Индею именитую,

А не посылай-ко-се Алешеньку Поповиця,

Как Алеши-то Поповицю не выехать будёт,

А он же роду-ту же всё да он попоського,

305 А и попоського роду-ту всё завидного.

А посылай-ко-се же ты Илью, Илью Муромца,

А Илью Муромца же сына всё Ивановича,

А во-вторых-то посылай Добрынюшку Никитича,

А