мы Дюковы же всё да мы прислужницы!»

И-й оны идут опять по тёплым каледорам же.

430 И как постречалисе же Дюковы рукомойницы, —

Много-много их же тут, да счет не дать буде́т.

И они в шелку идут, всё убраны все в се́ребри.

И тут же кланялись обценшички Дюковой ро́дной матушки:

«Уж ты здрастуй, здрастуй, Дюкова ро́дна матушка,

435 И ты Елена же всё здрастуй Костентиновна!»

Отвечали же тут всё да рукомойницы:

«А и мы не Дюковы же всё да ро́дны матушки!

А уж мы Дюковы же всё да рукомойницы,

А мы стирам бельё да на Дюка сына Степановича,

440 На его стирам же мы да ро́дну матушку,

А на Елену ту же мы да Костентиновну!»

Тут идут опять обценшички по каледорам всё, —

И постречалисе тут Дюковы колачницы,

А идут они вси в серебру, в жемчугу,

445 А они кланялись же низёхонько:

«Уж ты здрастуй-ко, здрастуй, Дюкова ро́дна матушка,

А ты Елена же всё да Костентиновна!»

Отвечали тут же Дюковы колачницы:

«А и мы не Дюковы же всё да ро́дны матушки,

450 Уж мы Дюковы же всё да мы колачницы,

А мы пекём-то про Дюка сына Степановича,

А про его-то мы пекём да ро́дну матушку,

Мы Елену-ту пекём да Костентиновну.

Уж мы беленьки им пекём да всё колачики».

455 А и как пошли опять как вперед да всё обценшички, —

А и постречалась Дюкова ро́дна матушка,

А и как ей двое-трое ведут под руку праву́,

А под леву́-ту ведут да всё же мамушки.

И вся во золоти идёт Дюкова ро́дна матушка,

460 Как блестит на ей всё как да платьё цве́тноё,

И тут подходили-то обценшички ко Дюковой ро́дной матушки,

Как ко Елены-то они да Костентиновны,

А и кланялись они ей да всё низёхонько:

«А уж ты здрастуй-ко-се, Дюкова ро́дна матушка,

465 Ты Елена всё здрастуй Костентиновна!»

А и говорила тогда Дюкова ро́дна матушка:

«Уж вы здрастуйте, мужики обценшички,

А вы приехали ко мне во Индею богатую,

А во богатую во Индею, именитую,

470 А вы описывать моё именьицо сиротскоё.

А пусть князь Владимер продаст да всё Чернигов-град,

А на бумаги-ти пусь продаст да славной Киёв-град»,

И тогда-то приезжайте всё описывайте

И моё именьицо тогда, моё богасьвицо.

475 И вы пойдемте, мужики вы всё обценшички,

А засадили вы моего да чада милого,

Засадили во темницы во тёмные

Вы премла́дого у мня Дюка Степановича.

А за чего его засадили? Всё за правду-ту.

480 А он же хвастал всё именьицом своим богасьвицом,

Он князю Владимеру же сказывал же правду сушшую,

А не поверили вы его словам же верным же.

И вы подемте-ко я покажу своё именьицо!

И вам писать будёт три годика, не описать будёт

485 А моего именьица же моего богасьвица!»

А и повела она обценшичков-мужиков же всё,

А повела она к своей да золотой казны.

А как на том бело́м на двори

Висят бочки-сороковки всё с красным золотом,

490 На цепочках-то веся́т на серебрянных,

А на другой стороны веся́т бочки с цистым се́ребром.

А как повела она по белу двору открытому,

А и как бежала реченька не очунь глубокая,

А как на реченьки выливалось у их чисто се́ребро.

495 А и повела тогда же Дюкова ро́дна матушка

Их где в избу, где-то ве́сла сбруда лошадиная

И от тех-то от коней богатырьских же,

И ве́сло, ве́сло-то премножестьво — счет не дать бу́дёт,

И как не дать счету, не описать будёт.

500 И она блестела ишшо сбруда вся на золоти,

И она блестела вся на се́ребри.

А и тут же повела она тут где было́ Дюково цве́тно платьице,

А и отпирала она же комнаты же высокие,

Где как было́ его пла́тьё было цве́тноё,

505 И как завешено же все спички, наполнено.

И тут говорила-то обценщичкам ро́дна матушка,

Как Елена говорила им Костентиновна:

«А уж вы ой еси, мужики же вы обценщички,

И поезжайте вы во славной город Киев вы,

510 И вы скажите-ко вы же князю всё Владимеру,

А как Владимеру же князю Святослаевичу,

И нехорошо ему же так да всё же делать-то —

А позасадить-то моего да чада милого,

Чада милого моего любимого,

515 Да рыцаря-то у мня его прехитрого,

А у мня прехитрого́ у мня Дюка, премудрого,

А и как могучего же его да всё бога́тыря!»

(Тут всё кончаетсе. Боле не могу вспомнить).

106

ПРО ХОТЕЮШКА БЛУДОВИЧА

Как было во славном городи,

Как во славном во Киеви,

И как у князя-то у Владимера,

И как у Владимера Святослаёвича,

5 Заводилсе у князя почесён пир.

Говорил-то князь Владимер своим-то он да кне́жеським слуга́м:

«Вы поди-ко, зовите ко мне, князю, да на почесен пир,

Во-перьвы́х, зовите мне на пир да Часову́ жену,

Во-вторых, зовите вы да Блудову́ жену».

10 Часова́ жона была князя Владимера родна сёстра,

А Блудова́ жона была да королю сёстра.

Тут прислуги скоро они сбиралисе,

Они скоро-то да одевалисе,

Пошли-то звать да Часову́ жону,

15 А приходили к ней в высокие да в новы горницы:

«Уж ты ой еси же, Часова́ жена,

Вас же звал-то нашо красно солнышко,

Как Владимер-от же князь да Святослаёвич,

На почесен пир попить, покушати».

20 А и пошли послы скоро́ да княженеськия,

[О]ни пошли скоро́ да к Блудово́й жоны,

[О]ни ишше звали ей да Блудову́ жону

На почесен пир ко князю ко Владимеру:

«Уж ты, Блудова́ жона, же звал вас нашо же красно солнышко,

25 И Владимер-князь да Святослаёвич,

На почесён пир да посидеть к ему».

Ишше