и помыслить от него отказаться. Мне гораздо легче надеяться на то, что вы придете мне на помощь. Заклинаю вас, напишите мне, что вы можете сделать для…»

История сохранила эти строки на французском языке в черновике письма, которое послал А. С. Пушкин родителям в начале апреля 1830 г.

Отец обещал помочь сыну, заложив часть имения. Под залог поэт мог получить некоторую сумму. А что было дальше?

Недавно в Центральном государственном архиве МосквыIII обнаружили документы, дающие ответ на этот вопрос.

В конце января 1831 г. А. С. Пушкин занялся оформлением залога. В журнале Московской сохранной казны есть запись: «10 класса чиновнику Александру Сергеевичу Пушкину под деревню выдано января 29 дня 40000 рублей». Однако в переписке Пушкина речь идет о 38 000 рублей, из которых он передал матери Натали одиннадцать тысячIV. Где еще две тысячи?

Дело в том, что получив деньги, Пушкин должен был формально стать членом Московской сохранной казны. И он внес в кассу казны 1000 руб.

В алфавите вкладчиков появляется запись: «1831 г. февраль. 10 класса Пушкин Александр Сергеевич № 41862». Второй тысячей он погасил один из срочных долгов.

Свадьба состоялась. Молодые обзавелись «хозяйством, не входя в частные долги»V. А какова же судьба той тысячи рублей, которую А. С. Пушкин внес в кассу Сохранной казны?

В главной книге по вкладам на третьей странице имеется запись: «Дебет: 10 класса Пушкин Александр Сергеевич 1831 г. декабрь. Баланс – 1035,75». Значит, за год вклад возрос на 35 руб. 75 коп. то есть на 3,5 %. В этом же документе есть сведения о вкладе поэта по декабрь 1833 г., когда он, вместе с процентами, составлял 1360 руб. 95 коп.

После смерти А. С. Пушкина никто из его родных этим вкладом не воспользовался, и он продолжал расти. До какой суммы и до какого времени? Дальнейшая судьба пушкинского вклада пока остается тайной толстых фолиантов Московской сохранной казныVI.

Горожанин

Квартирная тяжба Пушкина Из истории материального быта – по неизданным материалам

П. Е. Щеголев

I

В 1832 г. осенью Пушкин провел около трех недель в Москве; выехал из Петербурга 16–17 сентября, выехал из Москвы 10 октября. С большим опозданием первое по возвращении письмо своему задушевному приятелю и другу Павлу Воиновичу Нащокину он отправил только 2 декабря. «Приехав сюда, – писал Пушкин, – нашел я большие беспорядки в доме, принужден был выгонять людей, переменять поваров, наконец, нанимать новую квартиру»[1013]. Пушкин сообщил Нащокину и свой новый адрес: «В Морской, в доме Жадимировского»[1014]. Прежде Пушкин жил на Фурштатской в доме Алымова. Переезд в дом Жадимировского неправильно относили биографы Пушкина к середине октября. Контракт на квартиру был заключен 1 декабря, а 2 декабря Пушкин внес в счет квартплаты за первую четверть 1000 рублей. Следовательно, днем переезда надо считать 1 или 2 декабря.

У знатока исторической топографии города Петербурга находим следующие подробности о доме, в котором поселился Пушкин, и о домовладельце. «В переписке Пушкина, – читаем мы у этого исследователя, – не указан № дома Жадимировского, у которого в это время (1832–1833 гг.) в Морской улице были два дома, один, как видно из приложенного плана, угловой на Гороховскую улицу (ныне № 27, дом Российского общества страхования), другой наискосок, второй от угла Гороховой, ныне № 22 г. Тура» (см. схему).

Один из этих домов (первый) значится уже в 1797 г., а именно: «у Каменного моста в Адмиралтейской улице (так звалась в то время Гороховая улица), в доме купца Жадимировского приезжавший тульский оружейник Василий Кузьмин Лялин продавал тульские ружья».

«Жадимировские когда-то принадлежали к именитым купцам города Петербурга, они владели громадным числом земельных участков, между прочим, у них был дом на углу Мошкова переулка и Миллионной улицы, были подрядчиками Высочайшего двора и вообще играли заметную роль среди немногочисленного в то время купечества»[1015].

Копия контракта, заключенного на квартиру в доме Жадимировского, сохранилась в бумагах Пушкина. Контракт не изданI. Привожу по этой копии контракт полностью, ибо, во-первых, он дает нам возможность точно установить место жительства Пушкина, во-вторых, определяет условия квартирного быта Пушкина, в-третьих, сообщает несколько дат для биографической канвы. Разрядкой [в нашем издании – курсивом. – Прим. ред.] набраны наиболее острые места договора.

Санкт Петербург, Тысяча восемьсот тридцать второго года, Декабря первого дня. Я, нижеподписавшийся, Титулярный Советник Александр Сергеевич Пушкин, заключил сей контракт с Фридрихсгамским первостатейным купцом Петром Алексеевичем Жадимировским[1016] в том, что нанял я, Пушкин, у него, Жадимировского, в собственном его каменном доме, состоящем 1-й адмир[алтейской] час[ти] 2-го квар[тала] под № 132-м Отделение в 3-м этаже, на проспекте Гороховой улицы, состоящее из двенадцати комнат и принадлежащей кухни, и при оном службы: 1-н сарай для экипажей, конюшня на 4 стойла, 1-н небольшой сарай для дров, 1-н ледник и чердак для вешанья белья[1017], – от вышеписанного числа впредь на один год, т. е. по 1-е декабря 1833 года, за которой наем обязан я Пушкин платить ему Жадимировскому по три тысячи триста рублей банковыми ассигнациями в год, платеж оных денег производить за каждые четыре м-ца по равной причитающейся сумме вперед без всякого отлагательства, а ежели я Пушкин в платеже наемных денег буду неисправен и по срокам не заплачу, то волен – он, Жадимировский, оные покои отдать другому, хотя бы то и с уменьшением против моей наемной цены, а я Пушкин обязан как за содержание, так и за все убытки, от сего последовать могущие, ему Жадимировскому платить и до показанного срока от платежа отказаться не могу – также оную квартиру не передавать другому без согласия Жадимировского. Покои оные ныне мной приняты во всякой целости и чистоте, в 3-х комнатах стены обклеены французскими обоями, в 5-ти комнатах полы штучныеII, в прочих сосновые, находящиеся в комнатах печи с медными дверцами, двери с задвижками, замками и ключами, переплеты как летние, так и зимние с целыми стеклами и оные все с медными задвижками, в кухне английская плита, очаг с котлом и пирожная печь с машинкою; – в срочный день сего контракта сдать мне, Пушкину, ему, Жадимировскому, все сие во всякой целости, исправности и чистоте; а если при выезде моем что окажется изломано, потеряно или разбито, то обязан я заплатить что стоит, или привести в прежний вид как было мною принято. – Если я Пушкин пожелаю в тех покоях сделать что залучшее