ничего не сказала. — Хотя неудивительно, что она забыла об этом после всего, на что насмотрелась позапрошлой ночью.

— В общем, теперь у мелкой есть угощения. — Грей, довольный, дает щелбан жестяной коробке. — И если вдруг ты раскатала губу, что это я ради твоих офигенных сисек расстарался, то — нифига.

— Ну все, Грей, мои сиськи поникли от разочарования.

— Блин, Ань, ну по больному же. — Влад прикладывает ладонь к груди, корчится и изображает сердечный приступ.

— По-моему, ты не к тому месту руку приложил, — даже не пытаюсь скрыть, что мне нравится наш словесный батл.

— Если я приложу руку туда, где у меня реальный пиздец… — Он проводит пальцем по моей щеке, до уголка рта, притрагивается к губам. — То я твой рот натяну покруче чем в прошлый раз. Прости, что по-мужлански и без реверансов — очень тебя хочу, Золотая ленточка.

Если бы он не стоял между моими ногами, я бы точно моментально их сжала, потому что ощущения приятного жжения возникает просто за полсекунды. С другой стороны — хорошо, что он так стоит, и можно закинуть руки ему на плечи, запустить пальцы в волосы.

И смотреть, смотреть…

— Знаешь, Грей, я думаю, что ты самый красивый, — подтягиваюсь к нему, забрасываю бедро и Влад моментально подхватывает меня одной рукой, — самый умный, очаровательный, заботливый, нежный и совершенно обезбашенный мужлан.

— Точно ничего не пропустила? — осторожно, но довольно ощутимо прикусывает мой подбородок. — В прошлый раз, когда тебя так пёрло, я был еще и жутко сексуальным.

Ответить я снова не успеваю, потому что снова вмешивается телефон Влада. Он спускает меня на пол, проверяет сообщение, что-то энергично строчит в ответ, явно смешное, потому что фыркает и смеется.

— Так, Ань. — Смотрит на часы, делает секундную паузу. — Нам сейчас нужно забросить это мелкой, потом заехать куда-то позавтракать, потому что я, хоть и офигенный, но на кухне не многозадачный, и хватило меня только на кексы. Ну и до восьми можно погулять, в кино или куда захочешь.

В восемь нужно забрать Марину.

То есть, у нас будет примерно шесть часов вдвоем.

Целых шесть часов.

— Не хочу в кино, Грей. — Зажмуриваюсь, мысленно считаю до трех, чтобы добавить: «Давай, наконец, займемся сексом, Грей».

Блин, да почему же так сложно.

Это же мой Влад — он точно не подумает ничего плохого и не станет высмеивать мою инициативу.

Мне уже прилично лет. Я взрослая девочка, зрелая.

Да у меня рядом с этим сумасшедшим красавчиком трусы в принципе не держатся — было бы глупо это отрицать.

Надо просто вдохнуть и…

— Я думал, ты никогда не попросишь, — где-то уже возле моего уха мурлычет своим сексуальным тембром Влад, превращая мои легкие в домик для радужных пони.

— Я сказала это вслух, да?

— Ага. — Зарывается носом в ямку у меня за ухом.

— Ура. Фух.

Тело Влада дергается — сначала слабо, потом — сильнее. А потом он отодвигается и начинает хохотать так громко, что ему даже посуда охотно поддакивает стеклянным звяканьем.

— Бля, Ань! Фух?! — Делает паузу, берет мое лицо в ладони, целует, но снова ржет прямо в мои губы, которые тоже, кажется, смеются. — Я, блядь, клянусь, точно об этом нашим внукам расскажу!

Через минут двадцать мы выдвигаемся к Марине.

Влад снова в той «косухе», в которой вломился в окно моей темницы, в футболке с глубоким V-образным вырезом, в котором его татуированная грудь выглядит просто как самая сладкая вишенка на торте, и в косухе — той самой, которая была на нем, когда он влез в окно моей темницы.

Ехать нам около сорока минут, в район с новенькими таун-хаусами и маленьким парком в центре застройки. Влад оставляет машину на парковке, пока я пишу сестре, что мы подъехали и у нее пять минут, чтобы забрать угощение. Выбираюсь из машины, замечаю группу девчонок на одеялах и Марину, которая как ураган несется навстречу. Налетает на Влада со всего размаху, трещит, как соскучилась, потом перескакивает на персонажей игры и чуть не орет, как сама разделалась с боссом.

— А пойдем я тебя познакомлю со всеми! — тянет его за руку в сторону подружек, которые уже сбились в любопытную кучку. — Вла-а-а-ад, пойдем…

Грей подмигивает мне, одними губами говорит «я быстро» и дает себя увести.

Но, конечно, быстро не получается. В глазах этих девчонок мой чумовой цыган выглядит просто как рок-звезда и айдол в одном флаконе, только живой, рядом и с ним даже можно сфоткаться. Ну и Марина, конечно, уже успела распушить хвост и я даже с десятка метров чувствую, как она счастлива. Это никак не перекроет увиденную ей «ломку» Дениса, но хотя бы на какое-то время заставляет забыт забыть об увиденном.

Неудивительно, что отпускает она его только через обещание забрать вечером тем же составом. Когда садимся обратно в машину, для дела ворчу, что я еще подумаю, давать ли согласие на очередную «автограф-сессию».

А я ведь думала, что у него не в порядке с головой.

А потом — что он бандит.

Хотя, если посмотреть под определенным углом, то в целом…

Я жду, пока он остановится на светофоре, на секунду отстегиваю ремень безопасности и тянусь к нему, закидываю руки на не плечи и изо всех сил тискаю. Дурацкое желание, такое сладкое, что сахарные шапки на греевских кексах просто нервно курят в сторонке, но почему, черт подери, я должна сдерживаться? Этот горячий, сексуальный, офигенный парень — МОЙ! Хочу и жамкаю, в конце концов!

Влад ловит пальцами мой подбородок, разглядывает лицо, мягко облизывает свои губы, но в ответ почему-то начинают ныть мои.

— Ань, просто зафиксируем это, ладно?

— Что?

— Мой развод — и мы в этот же день идем в ЗАГС.

Я знаю, что он способен на вот такие щелчкообразные радикальные решения — да блин, вся наша с ним история с момента знакомства только из них и состоит! — но все равно впадаю в легкий ступор.

— Это не предложение, — быстро добавляет Влад, и нервно дергает бровью, потому что сзади нам уже сигналят.

— А похоже на предложение, Грей.

— Это заявление о намерениях, Нимфетаминка. Я не настолько черствая скотина, чтобы звать тебя замуж на автобане, на мигающий красный и без кольца.

Машина трогается с места.

В динамиках Брайан Адам и Влад так сочно подпевает:

— Everything I do — I do it for you…, - и его глаза с длиннющими ресницами в эту минуту такие темные, горячие…

— Грей, — я откидываю голову на спинку, блаженно жмурюсь, — я тебя