– Мистер Фрэзер!

Джейми сделал глубокий вдох, взял со стола свечу и рывком открыл ставень, держа свечу перед собой, чтобы его видели.

Уже почти стемнело, но кто-то принес факелы. Это навеяло мне смутные видения толпы, пришедшей сжечь монстра Франкенштейна, – зато, по крайней мере, можно разглядеть лица присутствующих. Не менее тридцати мужчин и с десяток женщин вдобавок к Брауну и его головорезам. Рядом с Брауном стоял Хирам Кромби, похожий на ветхозаветного пророка.

– Мы требуем, чтобы вы спустились, мистер Фрэзер, – заявил он. – Сделайте одолжение, захватите жену.

В поле зрения попала заплаканная миссис Баг.

Джейми не спеша закрыл ставни и предложил мне руку.

* * *

Он взял с собой кинжал и меч, но одежду не сменил и теперь стоял на крыльце, заляпанный кровью, и бросал им вызов.

– Заберете жену только через мой труп! – объявил Джейми, повышая голос, чтобы его слышали на дальнем конце участка.

Так ведь и сделают, подумалось мне. Да, Хирам не станет нас линчевать, однако было ясно: общественное мнение склонялось не в нашу пользу.

– «Ворожеи не оставляй в живых»![52] – крикнул кто-то из задних рядов.

В воздухе просвистел камень и отскочил от стены дома с резким звуком, похожим на выстрел. Он пролетел на расстоянии не больше фута от моей головы; я инстинктивно вздрогнула и тут же пожалела об этом.

Камень приободрил собравшихся. Послышались крики «Убийцы!», «Бессердечные!» и еще какие-то гэльские ругательства, которые я даже не пыталась понять.

– Если не она, то кто же, breugaire? – завопили из толпы.

Это слово я знаю – «лжец».

Человек, которого Джейми полоснул кинжалом, стоял в передних рядах толпы; из раны сочилась кровь.

– Если не она, то он! Fear-siûrsachd!

«Распутник».

Джейми чуть подался вперед и положил руку на меч, готовый выхватить его из ножен в любой момент.

– Тихо! – Резкий голос Хирама пронзил темноту. – Тихо, говорю вам!

Он оттолкнул Брауна и весьма решительно поднялся по ступенькам на крыльцо. Бросив на меня взгляд, полный отвращения, Хирам повернулся к толпе.

– Правосудия! – завопил один из людей Брауна. – Мы хотим правосудия!

– Да, хотим! – крикнул в ответ Хирам. – И мы его получим – за бедную обесчещенную девушку и ее нерожденного младенца!

Эти слова были встречены довольным рыком, и у меня подогнулись колени от ледяного ужаса.

– Пра-во-су-ди-я! – скандировали в толпе.

Хирам поднял обе руки, словно Моисей, раздвигающий Красное море.

– «И судим был каждый по делам своим»[53], – процитировал Джейми.

Хирам, явно собиравшийся сказать то же самое, бросил на него свирепый взгляд, но возразить было нечего.

– Так и будет, мистер Фрэзер! – заявил Браун, злобно прищурив глаза. – Я хочу отвезти ее на суд. Обвиняемых ведь должны судить, разве нет? Если она невинна – и вы тоже, – с чего бы вам отказываться?

– Резонно, – сухо заметил Хирам. – Если ваша жена невиновна, ей нечего бояться. Что скажете, сэр?

– Скажу, что, если отдам ее в руки этого человека, до суда она не доживет! Он винит меня в смерти своего брата – и некоторые из вас знают правду об этом деле! – воскликнул Джейми, вызывающе вздергивая подбородок на толпу.

Тут и там закивали головы, однако их было слишком мало. Не больше дюжины людей из Ардсмура участвовали в спасательной экспедиции; в свете последовавших за ней слухов новые арендаторы знали лишь, что меня похитили, постыдным образом надругались, да еще из-за меня погибли люди. Учитывая общественную мораль того времени, я прекрасно понимала, что на жертву сексуального насилия всегда будет падать смутная тень «сама виновата» – если, конечно, она не погибла: в таком случае жертва немедленно превращается в безупречного ангела.

– Он убьет ее, чтобы отомстить мне, – продолжал Джейми, повышая голос, и вдруг резко перешел на гэльский, указывая на Брауна: – Гляньте на него – вся правда на лице написана! Ни правосудие, ни честь тут ни при чем! Да он не отличит честь от собственной задницы!

Некоторые непроизвольно рассмеялись. Браун, сбитый с толку, оглянулся посмотреть, что их так рассмешило, отчего захохотали и другие.

Общее настроение складывалось не в нашу пользу, однако и не в пользу Брауна, который, как ни крути, был чужаком. Узкая бровь Хирама сморщилась в размышлении.

– Чем вы гарантируете безопасность женщины? – спросил он Брауна.

– Дюжина бочек пива и три дюжины шкур! – мгновенно ответил Браун. – Четыре дюжины!

Его глаза жадно блестели, он чуть ли не заикался от желания поскорее захватить меня. Внезапно в оцепенелом мозгу возникло смутное подозрение: хотя моя смерть и является его конечной целью, быстрой она не будет, если того не потребуют обстоятельства.

– Если с ней что-нибудь случится, breugaire, ты от меня так просто не отделаешься, – предупредил Джейми хладнокровным тоном.

Хирам в нерешительности переводил взгляд с одного на другого. Я смотрела на толпу, сохраняя нейтральное выражение лица. По правде говоря, это было нетрудно: я совершенно оцепенела.

Несколько дружески настроенных людей встревоженно следили за развитием событий. Кенни со своими братьями Мердо и Эваном стояли тесной группкой, держась за кинжалы. Уж не знаю, нарочно ли Ричард Браун подгадал свой приезд или ему просто повезло… Йен охотится с друзьями-чероки, Арч тоже куда-то уехал, а то бы непременно объявился. Арч со своим топором нам бы сейчас ой как пригодился!

И Фергуса с Марсали нет – они бы помогли снизить накал страстей. Но самое главное – нет Роджера. Он единственный держал пресвитериан более-менее под контролем – или, по крайней мере, придерживал крышку на кипящем котле сплетен и враждебности.

Тем временем разговор перешел из высокой драмы в трехсторонние пререкания между Джейми, Брауном и Хирамом: первые два не желали уступать, а бедный Хирам, совершенно не годящийся на эту роль, пытался их рассудить.

– Заберите его! – неожиданно крикнул кто-то.

Сквозь толпу пробился Алан Кристи, голос парня дрожал и прерывался от эмоций.

– Это он обесчестил мою сестру, он ее убил! Если кого и надо судить, то его!

В ответ раздался дружный гул поддержки. Джон Макнилл и молодой Хью Абернати придвинулись друг к другу, беспокойно переводя взгляд с Джейми на братьев Линдси и обратно.

– Нет, ее! – возразил женский голос, высокий и резкий: одна из рыбацких жен выскочила вперед, показывая на меня пальцем. – Мужчина может убить девицу, которую обрюхатил, но мужчина не станет красть нерожденного малыша из утробы! Никто, кроме ведьмы, на такое не пойдет, а ее застали с окровавленным тельцем в руках!