Послышался одобрительный шепот. Мужчины еще могли сомневаться в моей виновности, женщины были единодушны.

– Во имя Всевышнего! – Хирам почувствовал, что теряет контроль над происходящим, и запаниковал. Ситуация грозила перерасти в бунт, в воздухе пахло истерикой и насилием. Он воздел глаза к небу, ища вдохновения, и похоже, нашел. – Забирайте обоих!

Хирам перевел взгляд с Брауна на Джейми.

– Обоих, – повторил он, пробуя идею на вкус и находя ее разумной. – Вы поедете с женой и проследите, чтобы ее никто не тронул. А если она окажется невиновной…

Хирам умолк. До него вдруг дошло: если меня оправдают, значит, виновен Джейми. Как удобно – сразу и повесить его на месте!

Единственное, в чем сомневалась толпа, виновен кто-то из нас или же мы сговорились и прикончили Мальву Кристи вдвоем.

Внезапно Джейми повернулся к толпе и крикнул на гэльском:

– Если вы отдадите нас чужакам, наша кровь будет на ваших руках и в Судный день вы ответите за нашу смерть!

Воцарилось молчание. Люди нерешительно переглядывались между собой, с сомнением косились на Брауна и его приспешников.

Конечно, их знали, но все же считали чужаками – Sassenachs. Впрочем, как и меня – ведьму вдобавок. Джейми – хоть и распутник, насильник, убийца – все-таки был своим.

Человек, которого я подстрелила, злобно ухмылялся за спиной Брауна; видимо, пуля прошла по касательной, едва задев. Я подарила ему ответный взгляд. Духота не спадала: в ложбинке между грудями под тяжелой вуалью волос собирался пот, липкий и горячий.

Толпа гудела. Ардсмурцы медленно проталкивались вперед, Кенни Линдси не сводил взгляда с Джейми.

Если он позовет, они будут сражаться… Но что сделает горстка людей, к тому же плохо вооруженная по сравнению с бандой Брауна? А ведь в толпе женщины и дети! Жертвы неизбежны…

Джейми протяжно вздохнул и поджал губы: он явно принял решение. Я понятия не имела, что он намерен сделать, однако его опередили. В людской массе возникло какое-то волнение, все оборачивались посмотреть и замирали на месте.

Сквозь толпу пробирался Томас Кристи; несмотря на темноту и неверный свет факелов, я сразу его узнала. Он двигался как старик, сгорбившись и прихрамывая, не глядя по сторонам. Люди почтительно расступались перед ним, отдавая дань уважения его утрате.

Горе оставило глубокий отпечаток на лице Кристи. Он перестал стричься и причесываться, волосы и борода свалялись, глаза опухли и покраснели, от носа к губам пролегли черные борозды. И все же взгляд остался живым, умным и внимательным. Он прошел сквозь толпу, мимо сына, словно был один, и поднялся на крыльцо.

– Я поеду с ними в Хиллсборо, – сказал он тихо Хираму Кромби. – Забирайте обоих, если хотите, но я поеду с ними и прослежу, чтобы ничего плохого не случилось. Кому, как не мне, вершить правосудие?

Браун явно опешил от такого заявления – это совершенно расходилось с его планами. Однако толпа тут же поддержала идею. Все глубоко сочувствовали Тому Кристи, и общее мнение склонялось к тому, что он проявляет величайшее благородство.

Собственно, так оно и было: по всей вероятности, Кристи спас нам жизнь – по крайней мере на сегодня. Судя по выражению лица Джейми, он предпочел бы сразиться с Брауном в честном бою, однако выбирать не приходилось, и он принял предложение величественным кивком головы.

На мгновение Кристи задержал взгляд на мне, затем перевел его на Джейми.

– Если вас устроит, мистер Фрэзер, мы отправимся наутро. Нет смысла вам с женой проводить ночь вне дома.

Джейми поклонился ему.

– Благодарю вас, сэр, – ответил он церемонно.

Кристи кивнул и стал спускаться по ступенькам, совершенно игнорируя Ричарда Брауна, раздраженного и сбитого с толку.

Я успела заметить, что Кенни Линдси закрыл глаза и расслабил плечи. Джейми взял меня под руку, и мы вернулись в дом, чтобы провести, возможно, последнюю ночь под его крышей.

Ночью прошел дождь, и день выдался серый, мрачный и мокрый. В похожем состоянии находилась и миссис Баг.

– Если бы только Арч был дома! – повторяла она. – Я застала Кенни Линдси, а пока он сбегал за Макниллом и Абернати…

– Не переживай, a leannan, – сказал Джейми, нежно поцеловав ее в лоб. – Может, все и к лучшему. Никто не пострадал, дом стоит на месте… – Он бросил тоскующий взгляд на стропила, где каждая балка была выточена его рукой. – Глядишь, с Божьей помощью нам и удастся поскорее уладить это дело.

– С Божьей помощью, – эхом отозвалась миссис Баг и перекрестилась. – Я собрала вам немножко еды в дорогу, чтобы не голодали, – добавила она, шмыгая носом и утирая глаза.

Ричард Браун и его приспешники провели ночь под деревьями. Никто не предложил им ночлег, что ясно говорило об их непопулярности: понятия гостеприимства у горцев всегда были на высоте. Впрочем, тот факт, что им позволили нас увезти, в равной мере говорил и о нашей непопулярности.

В результате они промокли насквозь, не выспались, поели всухомятку и посему пребывали в дурном настроении. Я тоже не сомкнула глаз, но, по крайней мере, согрелась, плотно позавтракала и оделась в сухое (хотя бы поначалу), что придавало немного бодрости. Тем не менее, когда мы добрались до начала тропы, на сердце было тяжело, а кости словно налились свинцом. Я оглянулась на дом: миссис Баг махала мне рукой с крыльца. Я помахала в ответ, и лошадь нырнула под темный полог мокрых деревьев.

Невеселая была поездка, большей частью молчаливая. Мы с Джейми ехали рядом, но из-за людей Брауна не могли обсудить ничего важного. Сам Браун находился в весьма мрачном расположении духа. Теперь уже окончательно стало ясно, что он и не собирался никуда меня везти, а просто рассчитывал отомстить Джейми за смерть Лайонела. Страшно представить, что было бы, узнай он правду – в двух шагах от миссис Баг! Однако в присутствии Тома Кристи Браун ничего не мог поделать – приходилось везти нас в Хиллсборо.

Кристи ехал как во сне – в кошмарном сне, – замкнувшись в себе и ни с кем не разговаривая.

Человека, которого Джейми полоснул кинжалом, видно не было – наверное, вернулся домой, в Браунсвилль. Тот, кого я подстрелила, ехал с нами. Сложно сказать, насколько серьезной была рана, насколько глубоко задеты внутренности… Судя по тому, как он скрючился набок в седле и время от времени морщился, ему было больно.

Вместе с подседельной сумой и скаткой я захватила походный набор лекарств и инструментов. Учитывая обстоятельства, я не испытывала к подстреленному особого сочувствия. С другой стороны, инстинкты сильнее, к тому же, если он умрет от заражения, это делу не поможет. Какое-то время я колебалась, затем все-таки решила при первой удобной возможности осмотреть и перевязать рану.

На привале этот человек – кажется, Эзра, хотя формально, разумеется, никто никого не представлял – отвечал за раздачу еды на ужин. Мы с Джейми укрылись под сосной, и я ждала, когда он подойдет, чтобы по-доброму предложить помощь.