Полынь цепко щурился:

– Неужели ты готова рискнуть доверием Рэндома ради своего плана? Не кажется ли тебе, что очень опасно расстраивать богов?

Тишь качала мыском туфли:

– Пха, милый племянник, но ведь речь идет только про элемент плана, крохотную частицу. В общем и целом Рэндом одобрил его, тебе ли не знать?

– Едва ли он одобрил убийства, м?

– Ты хочешь на меня донести, милый?

– Ты думаешь, стоит, тетя?

У меня голова взрывалась от их диалога.

Под прикрытием вопросов о «подлом элементе плана» (убийство Сайнора просвечивало между строк) Полынь явно пытался понять, в чем состоит «общий план», одобренный Рэндомом. Потому что о нем, минуточку, никто из нас до сих пор не знал… А такие вещи лучше брать в расчет перед битвой.

Но сегодня беседа у Ловчего получалась плохо. Коса нашла на камень. Полынь никак не мог продвинуться: Тишь жонглировала словами не хуже его. Еще пять минут в таком темпе, и Ходящая, не будь королева, поймет, что ей пудрят мозги.

Я решила на всякий случай подготовиться к драке. У меня оставалось всего два закрытых пузырька хранительской крови, содержимое третьего плескалось внутри меня. Я встряхнула руками, как люблю делать перед колдовством, и мысленно потянулась к унни, проверяя, все ли в порядке. Но в кистях, странное дело, не нашлось привычной силы.

Я опустила глаза.

ПРАХ!

Нет, праховым пеплом сажи твоей по крышке гроба пройдись, падальщик!

На моих запястьях – вернее, запястьях Ринды Шаграух – холодом блестели легчайшие антимагические браслеты. О да… Теперь понятно, зачем Полынь касался «Ринды» перед выходом в подземелье. По ловкости – сто баллов, бесспорно. Вот только Ловчий не знал, что выводит из игры союзника, а не врага. Приплыли.

Я попробовала содрать браслеты. Не тут-то было. Они стянулись, как две ледяные змейки, и мерцали на коже, вдавливаясь в нее тем сильнее, чем отчаяннее я дергала.

Между тем Полынь и Тишь уже не сидели – последние минуты своего диалога они провели, кружа по подземелью, будто дуэлянты, взбивая туман в пену, перешагивая светящиеся контуры будущего телепорта. Мумии заканчивали рисовать линии пентаграммы, и Тишь небрежными заклинаниями подправляла кривые участки. Особенно долго ей пришлось работать с безумными контурами под авторством мумии сорок семь. Мелисандр Кес в своей клетке лежал на сене, что-то мрачно напевая под нос. От него так и исходила ярость в отношении Полыни.

Наконец Ловчий резко остановился, скрестил руки на груди. Госпожа Внемлющая, помедлив, сделала то же самое.

– Ладно, Тишь. Хватит этих игр, – тихо сказал Полынь, будто сбрасывая свою самоуверенную маску. – Я знаю, что ты хочешь отомстить королю. Убить его. А еще я знаю, что Рэндом не прощает убийств, совершенных богами. Никому. Ты не станешь исключением. Вы с джокером точно обговаривали это – и именно поэтому ты до сих пор воздерживалась от смертей, не тронула даже пленника, – кивок в сторону Мелисандра. – Тебе ведь не хочется, чтобы Рэндом явился и взял свое предложение обратно, да? Но как только ты обезглавишь короля – это произойдет. Я клянусь тебе. Рэндом тебя не простит.

Они оба больше не улыбались. Золотые мантии тускло переливались в зеленом свете осомы. Тишь наклонила голову. Какое-то время они молчали.

Наконец Ходящая криво улыбнулась и пожала плечами:

– Но у меня нет выбора, малыш.

– Выбор всегда есть.

– Заблуждение счастливых.

Она села обратно в свое кресло.

– Как ты вообще умудрилась обмануть Рэндома? – Полынь с горечью покачал головой: – Он же телепат. Он должен был почувствовать, что ты замышляешь недоброе.

– Я никого не обманывала. В момент, когда он явился мне, я была искренна на сто процентов. И, конечно, изумлена. Меньше всего на свете я ожидала, что боги так… близки нам. Этот его тюрбан… – задумчиво протянула она, позволив окончанию фразы повиснуть в воздухе.

– Рэндом носит шляпу, – сухо перебил Полынь, и Тишь одобрительно хмыкнула. Проверка пройдена.

Полынь снова взгромоздился на стол.

– Ты можешь верить мне. – Он вздохнул: – Кому, если не мне, Тишь?

– Прости, племянник. Это…

– …привычка, знаю.

Они посмотрели друг на друга. Черты лица Тишь немного смягчились.

– Джокер пришел к тебе, когда ты украла его кровь из Пика Волн, да? – спросил Полынь.

– Да. Но не сразу, спустя пару месяцев. Он явился ко мне, как к воришке, собираясь, по его собственному выражению, «провести разъяснительную беседу», но… неожиданно увидел, что я – нечто гораздо большее, чем просто наглая воровка. Он понял, что я – их шанс. Предложил мне силу и работу. Огромная помощь им – и новая история для меня. Это был идеальный контракт. Впрочем, это все ты и так знаешь.

«Ничего он не знает, продолжай!» – хотелось взвыть мне, но Полынь, придерживаясь роли, только кивнул.

– И почему же теперь ты хочешь нарушить этот идеальный контракт? Раз все так хорошо начиналось?

– А ты не догадываешься?

Полынь пожал плечами. Тишь меланхолично перекатывала между пальцами зеленый огонек. Магия почти ничего не стоила ей в этом проклятом месте, тогда как классическое колдовство Полыни было здесь практически на нуле.

Главное, чтобы она об этом не узнала.

– Все три года после падения моего департамента я жила не ради, а вопреки, Полынь. Для тебя не будет секретом, что вся моя жизнь погибла в том бунте. Однако я всегда была слишком упрямой тварью для того, чтобы просто уползти на кладбище, – даже после подобного проигрыша. Так что я жила, да. Пусть даже без цели. И вот – чудо. Рэндом нашел меня. Неожиданно во мне вспыхнула надежда, мысль о том, что это действительно может стать новым началом. – Она пожевала губами. – Когда мы обо всем договорились, джокер оставил меня здесь привыкать к силе и воплощать одобренную им стратегию прощания с Шолохом. Я закрывала незавершенные дела и отпускала старые связи, чтобы в дальнейшем ничто не отвлекало меня. Я двигалась по плану, и внешне все казалось успешным, но внутри…

Пауза.

– …внутри так и осталась пустота. Чтобы я ни делала, сколько бы времени ни проходило, я не могу перестать думать о нем.

– О короле?

– Да.

Тишь подняла болезненно-сухой взгляд на племянника.

А потом вдруг рявкнула, будто внутри у нее что-то лопнуло:

– Я стараюсь! Я правда стараюсь! Ты даже не представляешь насколько! Но даже годы спустя я не могу простить короля! НЕ МОГУ! – Она неожиданно грохнула свой кубок об пол. Багряное вино брызгами оросило зал, веером разочарования пролилось по подземелью.

– Тишь… – расстроенно протянул Полынь.