— Обычно, — продолжал Гиддингс, не отвечая на вопрос, — человек может представить, почему кто-то что-то сделал. Когда я читаю об ограблении банка, то говорю себе: «Этому бедняге понадобились деньги, и он не нашел другого выхода». Это не оправдывает его, но вносит хоть какую-то ясность.— Он на мгновенье замолчал.— Взгляни-ка на это.

Из нагрудного кармана вельветового пиджака Гиддингс вынул толстый конверт, бросил его на стол и с деланым равнодушием наблюдал, как Нат берет конверт, открывает его и высыпает содержимое. Свернутые чертежи, ксерокопии на глянцевой бумаге, листы, испещренные формулами, числами и разными техническими пометками.

Нат поднял на него глаза.

— Внимательно посмотрите на это, — предложил ему Гиддингс.

Нат тщательно изучал одну бумагу за другой. Наконец поднял голову.

— Это изменения первоначального проекта, — тихо сказал он, надеясь, что по лицу его ничего не заметно. — Они утверждены, и на всех стоит моя подпись. — К его собственному удивлению, голос его дрогнул. — Изменения в электрооборудовании и электропроводке. Но я этого не подписывал.

Гиддингс сказал:

— Но ведь никто не будет сомневаться в документации, подписанной вами. Руководит строительством фирма Колдуэлла, а их человек здесь — вы. Если вы говорите «добро», значит, так и есть. — Он встал со стула, сделал пару шагов и снова упал на него. Смотрел на Ната и ждал.

Нат все еще держал один из чертежей. Рука его был тверда, лист даже не дрогнул, но Нат почувствовал странную пустоту в голове.

— Эти изменения проведены?

— Я не знаю. Эти бумаги попали ко мне вчера вечером.

— А почему же вы ничего не проверили?

— Не могу же я разорваться, — ответил Гиддингс, — так же, как и вы. У меня есть наряды, работы закончены, точно по документации. Если и есть отклонения от первоначальных спецификаций, то они оформлены официально. — Он помолчал.— Но это… ни о чем подобном я понятия не имел, и попади это мне в руки пораньше, я поднял бы страшный крик.

— Я тоже, — сказал Нат.

В кабинете повисла тишина. Потом Гиддингс сказал:

— Ну и что это значит?

— Что это не мои подписи, — ответил Нат. — Не знаю, кто подписал и почему, но не я.

Гиддингс снова встал с кресла, подошел к окну и уставился на город, на его зубчатый силуэт, в котором доминировала Башня.

— Я так и думал.

Нат криво и невесело усмехнулся:

— Разумеется.— «После первого шока мозг человека снова начинает работать четко и логично, как маленькая вычислительная машина», — подумал он. — Если бы я подписал изменения, то, разумеется, стал бы отрицать, по крайней мере вначале. Но я их не подписывал, поэтому все равно отрицаю, но по другой причине. Мой ответ в любом случае должен звучать одинаково, не так ли?

Гиддингс снова повернулся к столу.

— Это вам кажется логичным, да? — Шок проходил. Закипала ярость.

— Я продолжу. Зачем бы мне их подписывать? Какие у меня могли быть для этого основания?

— Не знаю. К тому же, — продолжал Гиддингс, — я не собираюсь прямо здесь выколачивать из вас правду.

— Да уж лучше и не пытайтесь, — тихо сказал Нат. Недрогнувшей рукой снова взял один из чертежей, посмотрел на него и бросил назад в общую кучу.

Гиддингс сказал другим, тихим голосом:

— Ну так что за свинство заложено теперь в наших стенах? Что мы там еще нагородили, о чем теперь не имеем понятия? К чему все это приведет?

Руки Ната бессильно лежали на крышке стола.

— Не знаю, что вам ответить, — сказал он, — но думаю, что можно попытаться это выяснить.

Гиддингс, который не спускал глаз с его лица, не спешил с ответом.

— Вы попытайтесь со своей стороны, — наконец сказал он, а я — со своей. — Он показал на бумаги. — Это оставьте себе. Я сделал копии.— Он помолчал.— У вашего шефа тоже есть один экземпляр, это, если вы колеблетесь, стоит ли ему докладывать. — Он уже подошел к дверям, но, положив руку на ручку, обернулся: — Если я выясню, что это ваши подписи, берегитесь. — Он вышел.

Нат остался, где стоял, снова посмотрел на бумаги и механически начал водить по ним пальцем. Подписи были четкими и разборчивыми: Н.Г. Вильсон.

Натан Гейл: эти крестные имена выбрал его отец. Предыдущего Натана Гейла повесили. И похоже, что кто-то пытается отправить на виселицу и этого. Но если он думает, что Нат поднимется по ступенькам эшафота, как баран, то ошибается.

Он снял трубку и позвонил Дженни в приемную.

— Дорогуша, дайте мне кабинет мистера Колдуэлла.— А Молли By, секретарше Колдуэлла, сказал: — Это Нат, Молли. Мне нужно поговорить с шефом. Очень важно.

— Я как раз хотела вам звонить. — По голосу Молли, как всегда, ни о чем не догадаешься. — Он вас ждет.

* * *

Кабинет Колдуэлла занимал огромную угловую комнату. Сам Колдуэлл был маленьким худым человечком, с редкими прилизанными седыми волосами, блеклыми голубыми глазами и маленькими хрупкими ручками. Всегда был собран, спокоен и точен, а в вопросах, связанных с искусством, строительством и архитектурой, был непримирим. Когда Нат постучал и вошел, он стоял у окна и смотрел вниз на панораму города.

— Садитесь, — сказал он Нату, но сам неподвижно и молча продолжал стоять у окна.

Нат сел и стал ждать.

— Фарос, знаменитый маяк в Александрии, — начал Колдуэлл, — тысячу лет указывал кораблям путь в Нил. — Тут он повернулся лицом к Нату. Теперь был виден только его силуэт, крошечный на фоне бескрайнего неба. — Недавно я познакомился с капитаном лайнера «Франс». Он мне сказал, что первый кусочек Америки, который он видит, приплывая с востока, — это сверкающая телевышка нашей Башни, здания, которое мы спроектировали и за строительством которой наблюдали. Он назвал ее Фаросом нашего времени.

Колдуэлл подошел к столу и сел. Теперь Нат ясно видел его лицо: оно ничего не выражало. На столе перед Колдуэллом лежала пачка ксерокопий.

— Что это вы натворили, Нат?

— Не знаю, мистер Колдуэлл.

Колдуэлл показал на бумаги.

— Вы это видели?

— Видел. И уже поговорил с Гиддингсом. — Пауза. — Поправка: уже выслушал Гиддингса. — Снова пауза. — Чтобы все было ясно — это не мои подписи. Без ведома Льюиса я не вмешиваюсь ни в какие вопросы по электрической части.

«Джозеф Льюис и компания», электротехническая фирма; у Ната было ощущение, что он разговаривает сам с собой.

— «Я не вмешиваюсь», — сказал Колдуэлл, — в этом контексте не звучит. Теоретически без Льюиса никто ничего не менял бы. Но ведь кто-то изменения одобрил, и все говорит о том, что сделано это по поручению нашей конторы, ведущей надзор за проектом.