Она выразительно посмотрела.

- Ты мне не веришь?

Илья отодвинулся. Откинулся на сидении и сталсмотреть прямо перед собой.

Ксения печально улыбнулась.

- Как понимаю, это всё, что ты хотел выяснить... Ятогда пойду, ты не против?

Она взялась за ручку двери, а Говоров вдруг сказал:

- Я по тебе скучаю.

Накатила жаркая волна, даже перед глазами всёпоплыло. То ли слёзы, то ли просто синеватая пелена. Помотала головой, надеясь,что пройдёт.

- Зачем ты мне это говоришь?

- Потому что скучаю. По тебе, по Ваньке. Я с умасхожу, Ксюш.

- Прекрати!

Он послушно замолчал и на Ксению не смотрел. Повислотяжёлое молчание.

- У тебя с ним серьёзно?

- Я не обязана тебе отвечать.

- Не обязана, - согласился Говоров. - Но мне нужнознать.

- Зачем, Илюш? Что это изменит?

Илья попытался взять её за руку, но Ксения непозволила.

- Я очень стараюсь, чтобы было серьёзно, - призналасьона. - Насколько у меня это получается... это касается только меня и Диму.

Говоров зло усмехнулся.

- Как-то не очень похоже на большую любовь.Получается, не получается...

- А тебя что-то не устраивает? Почему бы тебе неотправиться домой и не поговорить о любви со своей женой?

- Света вернулась в Париж!

- Ах вот как! Тебе скучно?

Говоров развернулся и схватил Ксению за плечи. Накакой-то миг потерял самообладание, рассердился на её слова, схватил, встряхнули замер, посмотрел в её глаза и утонул в них. Все слова куда-то делись, на мигпоказалось, что крылья за спиной выросли, настолько легко стало. Наверное, онслишком давно не смотрел ей в глаза.

Но длилось это чувство недолго, Ксениязасопротивлялась и руки его со своих плеч скинула.

- Я ничего тебе не обязана объяснять, Илья, - тихопроговорила она, отодвигаясь. - Ты сам всё решил когда-то, я тебя не заставлялаи ни о чём не просила.

- Я знаю, но, Ксюш... Тебе не кажется, что мы ошибкусовершили?

- Ошибку? - Она даже рассмеялась, настолько эти словаеё неожиданно задели за живое. - Илья, я эту ошибку пережила. Понимаешь? Ты незнаешь, чего мне стоило решиться... уйти из дома и начать всё сначала. Думаешь,мне было легко?

Он покачал головой.

- Не думаю. Но и мне было нелегко. - Говоровпосмотрел на неё. - Это только со стороны кажется, что всё получилось... Хотя,всё, конечно, получилось. Так как я мечтал.

- Я горжусь тобой, ты же знаешь. Я очень рада... чтополучилось всё, как ты мечтал.

Илья замотал головой и криво усмехнулся.

- Да уж...

Ксения нервно сглотнула, надеясь, что голоспредательски не дрогнет.

- Илья, я тебя просила ещё тогда, а ты мне обещал...что не будешь нас с Ваней тревожить. Это тяжело, понимаешь?

- Но не безразлично?

Ксения изумлённо посмотрела.

- Как ты можешь так говорить? - упрекнула она.

- Я хочу, чтобы было не безразлично!

- Ты хочешь?

Он виновато опустил глаза.

- Я тебя очень прошу, не трогай нас. Ваньку небудоражь. Он только начал успокаиваться.

- Что значит, только что? - насторожился Говоров.

Ксения посмотрела на него, задумалась, а потоммахнула рукой, как отрезала.

- Всё. Я не вижу смысла продолжать этот разговор.

Говоров удержал её, схватив за руку.

- Я прошу тебя, подумай.

- Не о чем думать, - покачала она головой. - У тебяжена, бизнес, всё ведь сложилось... Зачем ты всё усложняешь?

- А у тебя что?

- У меня тоже всё... хорошо. Или будет хорошо. Еслиты мешать не будешь.

Он всё ещё держал её за руку, слушал, мрачнел, апальцы как-то незаметно сплелись с пальчиками Ксении. Она посмотрела на ихруки, низко опустила голову, боясь, что Илья заметит слёзы.

- Прости, - с трудом выговорила она, осторожноосвобождая свою руку. - Но я не могу... ждать больше не могу, понимаешь? Ненужны мы тебе. У тебя другая жизнь, мы тебе мешать будем. А ждать оченьтрудно... Прости.

Он отпустил её. Выпустил её руку из своей руки,просто разжал пальцы и застыл. Даже голову не поднял, когда Ксения из машинывышла. Снова обдало холодом, хлопнула дверца машины, а Илья медленно выпрямилсяи привалился к спинке сидения.

Ксения быстрым шагом шла к лестнице, поднялась поступенькам почти бегом и вскоре скрылась за вращающимися дверями. Говоровнаблюдал за ней, потом закрыл глаза. Тяжело было невероятно. Протянул руку ивключил радио, на полную громкость. Грохнул тяжёлый рок, уши заложило, ноубавлять звук не стал. Откинул голову назад, зажмурился, а потом ударилкулаками по рулю.

Вот уже неделю Илья приезжал сюда в одно и то жевремя. Просто посмотреть. Издалека, не выходя из машины, чтобы, не дай бог, непопасться на глаза. Наблюдал за тем, как за забором детского сада играют дети,бегают, кричат, катаются с горки, которую уже до половины завалило снегом.Одним из этих детей был Ванька. За ним-то, в основном, Говоров и наблюдал.

Ваня на самом деле вырос за эти месяцы, и дело было не вшапке с помпоном. А уж энергии в нём было с избытком. Смело влезал на сугроб,рискуя провалиться, и что-то оттуда кричал и размахивал пластмассовой лопаткой.А потом кубарем скатывался вниз. В такие моменты Илья невольно приподнимался насидении, готовый бежать и спасать. С тревогой вглядывался, хватался за ручкудвери, но Ванька поднимался, отряхивался, как щенок, и бежал играть дальше.Илья снова расслаблялся и головой качал. Егоза.

Специально приезжал днём, чтобы свести до минимумавозможность встречи с Ксенией и её "новой жизнью". Чтобы её нераздражать и себя не мучить. Возможно, вообще не стоило приезжать, но тянуло.Не мог удержаться. Как увидел тогда Ваньку, потерял покой, хотелось понаблюдатьхотя бы со стороны.

Илья никому не собирался мешать. Переубеждать,настаивать... Их разговор с Ксенией, к сожалению, закончился так, как онбоялся. А у него не оказалось ни одного оправдания или довода.

Правда, незамеченным его высиживание в машине у заборадетского сада не осталось. На третий день к машине подошёл охранник. Егоосновными служебными обязанностями было сидеть в будке и проявлятьбдительность. Вот и в этот раз проявил. Приметил машину, которая ежедневнопоявлялась, причём в одно и то же время, и замирала у забора, а больше ничегоне происходило. Решил ситуацию прояснить.