которые зажигались по мере их приближения. Когда они дошли до конца, Малфой уселся на его край и свесил ноги. Гермиона опустилась рядом. С этого места был поистине волшебный вид: казалось, что вокруг них бескрайний океан, а вверху, на сколько хватало глаз, простирался космос.

— За сколько секунд ты найдешь созвездие Дракона, Грейнджер? — лениво спросил Малфой, глядя в небо.

— Можешь начинать отсчёт, — Гермиона откинулась на руки, подняла голову вверх и безошибочно повернулась в нужную сторону, различив самую яркую звезду Этамин в ромбе головы дракона, и указала рукой, — готово.

— Четыре секунды, похвально. Десять очков тебе, — сказал он, ложась на деревянные доски пирса и положив голову на сложенные за затылком руки. — Ты знаешь притчу о драконе и льве?

Гермиона вздрогнула от неожиданности, когда услышала его слова. Хорошо, что он лежал, глядя в небо, иначе он бы непременно заметил её реакцию.

— Нет, — осторожно сказала она, стараясь, чтобы голос звучал как можно беспечнее.

— На узкой горной тропе дракон встретил огненно-рыжего льва, — начал рассказывать он. — У Дракона на шее висел красивый амулет. Льву амулет так понравился, что он решил убить дракона и присвоить его себе. Вслух он, конечно, ничего не сказал, встал в грозную стойку и зарычал. «Красивый», — подумал дракон, наблюдая за львом, который ощетинился и бросился на него. «Отважный», — подумал дракон и отбил его хвостом. Лев снова бросился в атаку. «Гордый», подумал дракон и отшвырнул его лапой. Лев развернулся в полёте и вцепился острыми зубами в лапу врага. «Ловкий», — подумал дракон. — Малфой продолжал рассказ ленивым тоном, глядя в ночное небо. — Дракон не хотел убивать льва, он ему понравился. Потому он уступил льву дорогу, считая, что тот лишь хочет пройти мимо. Но лев был одержим идеей убить дракона и завладеть его амулетом, поэтому собрал все свои силы и с громким рыком кинулся на противника. «Но глупый», — подумал дракон, и одним ударом убил его.

Гермиона выдохнула. Она и не заметила, что всё это время сидела в напряжении, затаив дыхание, слушая эту незамысловатую притчу, как будто Драко рассказывал ей что-то невероятно значимое.

— Что скажешь? — со смехом Драко поднялся и посмотрел на неё. — Алчность погубила льва, не находишь?

Гермиона как можно беззаботнее кивнула, натянув улыбку. В самом деле, что она так отреагировала? Самая обычная притча, ничуть не страшная и даже несколько комичная. Она вдруг рассмеялась своим страхам. Мерлин, ну чего она ожидала? Какую концовку?

— Ты сегодня запоздало реагируешь на мои шутки, — проговорил Драко, решив, что до неё наконец дошёл смысл притчи, — не слушала меня? — он взял её руку и чуть потянул на себя, обнимая.

— Слушала, — она улыбнулась ему уже искренне, — очень интересно.

Он кивнул, и его взгляд остановился где-то далеко за горизонтом.

— Помнишь, ты говорила, что ни о чём не жалеешь? — вдруг сказал он чуть хриплым голосом. Гермиона кивнула. — Я не могу сказать того же.

Она затаила дыхание, ощутив, как его руки, обнимавшие её, как будто окаменели.

— Я жалею, что задирал тебя в школе. Я жалею, что не попробовал отбить тебя у Уизли раньше, — услышала она его слова у самого уха, — я много о чём жалею, Гермиона.

— Драко, — тихо произнесла она, — значит, именно эти линии реальности должны были переплестись так, чтобы мы сейчас находились здесь. Не было бы одного события в этой цепочке, — она сглотнула, — вероятно, судьба пошла бы по другому пути. Но мы сейчас вместе. Это главное.

Она замолчала, слушая тихий шелест волн о песчаный берег.

— Я знаю, что тебя пугает стремительность развития наших отношений, — он говорил тихо, — но я не могу иначе. Мне кажется, если я буду долго раскачиваться, эти линии реальности, как ты говоришь, снова пойдут по другому пути. Но это не относится к тебе. Если ты не чувствуешь того же.

Его ладонь вдруг скользнула по её щеке и повернула лицо Гермионы к себе. Она, казалось, забыла как дышать, когда увидела его взгляд.

— Я люблю тебя.

Гермиона не поверила самой себе, что услышала это. Она смотрела ему в глаза, в которых читала то, что он только что сказал. Он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но она прошептала:

— Я тоже. Я люблю тебя, Драко.

Он замер, вглядываясь в её лицо. Его большой палец невесомо гладил её щеку.

— Тебе не обязательно говорить так, если ты не чувствуешь этого.

— Но я чувствую! — отчаянно проговорила она. — Почему ты так говоришь?

— Потому что то, что ты ощущаешь, ещё не любовь.

— Откуда ты знаешь? — упрямо прошептала она. — Почему то, что чувствуешь ты — любовь, а то, что я — нет?..

Это было сказано с таким жаром и патетичностью, что он вдруг рассмеялся.

— Ты умудряешься спорить со мной даже в такой момент, поразительно, Грейнджер! — иронично проговорил он. — Почему бы тебе вместо этого не восхититься моментом, который я выбрал для своего признания, оценить мою искренность, впиться неистовым поцелуем в губы и закончить всё в постели?

— Это ты споришь со мной, Драко Малфой! — вдруг нашлась она. — Вместо того, чтобы оценить, что я призналась тебе в ответ, заводишь какие-то странные разговоры! Чем твоя любовь лучше моей, позволь узнать?

Он снова рассмеялся, обняв её крепче.

— Если ты хочешь знать, то у тебя скорее влюблённость, но я не спорю, что она в итоге перерастёт в любовь. Уж я позабочусь об этом, — ухмыльнулся он и нежно провёл пальцем по её губам.

— Мерлин, Драко! — воскликнула она. — Ты как целитель из Мунго! Мне жаль, но у вас влюблённость, которая перерастёт в любовь, это неизлечимо! — передразнила она воображаемого колдомедика. — Почему ты не хочешь признать, что это у нас взаимно?

— Взаимно, говоришь, — задумчиво проговорил Малфой. — Хорошо, если ты настаиваешь. В таком случае… — он убрал руку от её спины, порылся в кармане своих шорт и достал бархатную коробочку, — что ты скажешь, если я предложу тебе выйти за меня замуж?

Крышечка откинулась, и на атласной подушке сверкнуло изящное кольцо. Гермиона потеряла дар речи. Она оторопело перевела глаза на него. Малфой серьёзно смотрел, не шутил и не разыгрывал. Мерлин всемогущий, он действительно делает ей предложение!..

И в тот же момент она уже знала свой ответ. Она решительно протянула чуть дрожащую руку и сказала:

— Надевай.

Теперь он выглядел оторопелым. Машинально взял её ладонь, заглянув в глаза:

— И как это понимать?

— Я согласна, — она прямо смотрела в его глаза.

— Ты не передумаешь? — сомнение в его голосе слышалось так же явно, как зарождающийся азарт.

— Нет. Я согласна, — повторила Гермиона, сама