Безумный шут… Так ли он безумен? Достанет ли у него здравомыслия, чтобы устроить заговор?..

— Леди Бекка, позвольте поприветствовать, — раздалось сзади, и, обернувшись, Мира столкнулась… с собственным сюзереном!

Она вздрогнула от неожиданности. Белолицый граф Виттор Шейланд перевел взгляд с Бекки Южанки на Миру, и девушка похолодела от испуга. Сейчас он узнает меня! Почему леди Сибил не сказала, что он будет здесь? Зачем притащила меня на этот проклятый бал?! Сейчас Шейланд раскроет меня прямо на глазах у императора!

— О, я рад видеть вас видеть в таком чудесном обществе, — дружелюбно произнес граф Виттор, расплываясь в улыбке, — милая леди Глория.

Леди Глория?.. Так он принял меня за дочку Нортвудов?! Не распознал подмену? А с другой стороны, почему бы и нет?.. Ведь и я видела его лет семь тому назад и узнала сейчас лишь благодаря белой, как снег, коже. Наверняка, и он помнит меня лишь смутно, в общих чертах… А общие черты — черты Глории.

— Здравия вам, граф Виттор! Я рада встрече, — Мира вежливо склонила голову, граф поцеловал ей руку… точней, лишь дотронулся кончиком носа, как и полагается в высшем свете.

— Позвольте отрекомендовать вам мою жену. Конечно, вы знакомы с леди Ионой Ориджин, но я рад представить ее как графиню Шейланд.

Он отвесил поклон в сторону спутницы. Это была изящная темноволосая девушка с туманным взглядом, замечательная своею полуживой красотою. Северная принцесса. Мира видела ее на давнем-давнем празднике в замке Нортвудов.

— Радости вам, леди Глория, — проворковала жена графа. — Чем встретила вас столица, подарила ли счастье?

— Фаунтерра встретила меня со всем своим очарованием, — ответила Мира, легонько тронув локтем подругу. — А вы, миледи, не скучаете ли по Первой Зиме?

— Ровно так же, как в полдень скучаю по собственной тени, — двусмысленно ответила леди Иона.

По правде, Мира помнила ее весьма отдаленно, куда четче врезался в память ее спесивый братец. Мужчины, как водится, хлебали ханти и травили охотничьи байки, леди Сибил развлекала Иону и герцогиню Софию Джессику, а молодой Ориджин маялся от скуки, как и Мира. Тем не менее, он счел ниже своего достоинства разговаривать с мелкой пигалицей, предпочел молча разглядывать желтые от старости портреты и что-то еще ужасающе интересное за окном — кажется, ворону на зубце стены. Позже отец Миры выяснил, что Эрвин играет в стратемы, и вызвался сразиться с ним. Отец был прекрасным игроком, девушка ожидала увидеть, как он побьет агатовского отпрыска, однако Ориджин выиграл трижды подряд. Эрвин тогда взглянул на Миру лишь раз — при встрече, — но она была уверена: окажись он сейчас здесь, непременно узнал бы ее. Просто на зло.

Бекка сказала пару любезностей чете Шейландов, они ответили взаимностью. Леди Иона вновь обратилась к Мире:

— Как поживает ваш прекрасный медведь?

— Его зовут Маверик. Он полон бодрости и пользуется большим успехом среди дам. — Мира величаво подняла руку, подражая медведю на нортвудовском гербе, и леди Иона хихикнула. — А как здоровье вашего брата?

— К сожалению, я давно не получала от него вестей. Эрвин сейчас в Запределье с благородной миссией — расширить границы империи.

— Это так славно!

Тем временем очередь подвинулась ближе к трону. Отходя от императора, часть гостей возвращалась в зал, а часть задерживалась около пары альмерцев. Вскоре вокруг леди Аланис собралось неспокойное колечко молодых людей. Хотя бы в этом, надо признать, из нее может выйти хорошая императрица: подданные будут заискивать перед нею старательней, чем перед самим владыкой. Герцог Айден удалился из этого кольца ухажеров и передвинулся поближе к креслу Адриана. Теперь казалось, что он принимает приветствия наравне с императором.

Шут Менсон указал на герцога пальцем и вскричал:

— Крадется! Крадется-ааа! Расползлись из альмерского кубла, нигде спасу нет! Владыка, владыка, не пускай змею к трону!

Император потрепал шута по затылку.

Подошел с приветствием лорд Лабелин — весьма тучный правитель Южного Пути. Шут сразу переключил внимание на него:

— Бегемот! Вот бредет человек-бегемот! Закуски, сыры, свиные ребрышки, куриное бедро…

Лабелин попытался перекричать Менсона:

— Ваше величество, я говорю, что желаю вам…

— …пироги с треской, утка в яблоках, клюквенный соус, — неутомимо трещал шут, — телячьи котлеты, печеная репа, блины, блины, блиныыыы!

Император движением руки отпустил Лабелина, тот ретировался, красный, как рак. В очереди слышались смешки.

Наконец, подошел черед Миры с Беккой. Они опустились в реверансе перед владыкой. Шут нацелил узловатый палец в лицо Мире:

— Ты… тыыы!..

Она похолодела, ожидая, что сейчас Менсон заявит: «Ты — Минерва. Минерва-аа!» Однако шут вдруг заткнул себе рот кончиком бороды. Пожалуй, он не так уж и плох.

— Леди Бекка, приветствую вас на празднике лета. Леди Глория, рад, что вы посетили нас впервые. Надеюсь видеть и на будущих балах.

Ничего вы не надеетесь, — подумала Мира, глядя на кристальную рукоять Вечного Эфеса, — вам плевать.

— Ваше величество, я счастлива разделить с вами праздник.

Они отступили в сторону, а владыка уже поздравлял Шейландов со свадьбой. Его голос звучал устало. А ведь это нелегкий труд, — внезапно смекнула Мира, — поприветствовать лично сотню человек, принять от каждого порцию лести, раздать всем по глотку благосклонности.

Вот и граф Шейланд с Северной принцессой оказались в стороне. Очередь подходила к концу, последней шла Валери Грейсенд из Южного Пути. Она не принадлежала к семье землеправителя, однако очень уж хотела попасть на глаза владыке и перемолвиться с ним словечком. Ее большие глаза из печальных стали востороженно мечтательными. Она сделала реверанс, еще и склонилась вперед всем телом, подставляя весьма заметное декольте под взгляд Адриана.

— Леди Валери, мои приветствия вам, — сказал владыка, глядя выше ее головы.

— Я не могу передать, как счастлива… — грудным голосом заворковала Валери и тут же была прервана шутом:

— Ма-ма-маркиза Грейсенд! Грейсенды теперь — Великий Дом? Хо-хо, почитай их, владыка! Сегодня стала землеправителем, завтра будет Праматерью!

Леди Валери метнула в шута взгляд, полный ненависти, но тот вскричал в ответ:

— Ах-ха, пышечка сшила себе платье! Владыка, владыка, посмотри, какое чудесное! Что надо — все видно…

Император хлопнул его по макушке, и шут умолк.

— Простите его, леди Валери. Бедняга обделен умом.

— Конечно, конечно, ваше величество! — громко зашептала девушка. — Я счастлива быть с вами, и ничто не омрачит этого чувства! Пусть же этот