Ополченец прямо перед капитаном завалился набок, кровавые осколки его шлема и черепа разлетелись по коридору. Два чужака с самодельными резаками обратили свое снаряжение против атакующих людей. Сверкнули дуговые разряды, вихрь черно-зеленой энергии поглотил сержанта Латерама и еще троих матросов.

Рафаль, охваченный неистовством, вдавил переключатель на рукояти меча. Клинок окутало мерцающее силовое поле, на стенах задергались фантастические тени. Крошечная здравомыслящая часть разума Кулика завизжала от ужаса, но из глотки капитана рванулся бессловесный вызывающий рев.

Вокруг него лэнс-канониры опустили длинные абордажные остроги и тоже бросились в атаку, направляя острия пик на зеленокожих. Саул выхватил синеватый, почти прозрачный клинок из закаленной пластали с прожилками кристаллического ардамита.

В схватке один на один никто из матросов не справился бы со звероподобным орком, но люди последовали за своими офицерами и навалились на врагов толпой, объединенные целью и наступательным порывом. Ополченцы, годами ворочавшие прицельные механизмы и сменные энергоячейки для исполинских лэнс-пушек, были крепкими, мускулистыми мужчинами. Отчаяние, как и гремящие в ушах крики их командира и повелителя, придало бойцам сил, и они с неудержимой мощью вонзили копья в чужаков.

Пронзенные в нескольких местах орки обрушили тяжелые палицы и тесаки на окованные металлом рукояти острог, но ничего не добились. Матросы толкали ближайших тварей в гущу сородичей, проворачивая пики, как их учили, чтобы острия глубже вошли в плоть.

Рафаль воткнул меч в глаз одного из насаженных на копье ксеносов — до середины клинка, чтобы точно убить его. Справа от капитана Саул выпотрошил еще одного чужака. Теснота не позволяла парировать и делать выпады, рубить и контратаковать; Кулик размахивал мечом почти наугад, зная, что промахнуться невозможно, и старался только не задеть ополченцев. В таком бою скорее пригодились бы навыки мясника, чем фехтовальщика.

Как ни поразительно, Латерам пережил электрический удар, хотя грудь, левая рука и половина лица сержанта скрылись под массой ожогов. Его волосы и рваные остатки мундира дымились. Из щели в обугленной плоти дико смотрел единственный глаз, сверкавший такой ненавистью, что испугался даже Рафаль. Воздев сияющую силовую булаву, боец одним ударом раздробил череп орку. Вторым взмахом он сокрушил ребра другому.

Нахлынувшая волна матросов, к радости Кулика, ненадолго вынесла его из рукопашной. Перед этим он успел вскрыть горло зеленокожему, который пытался откусить голову кому-то из пикинеров. Загрохотали дробовики, при стрельбе в упор смертоносные даже для орков: изрешеченные тела валились наземь, конечности и головы просто исчезали.

Рафаль неуклюже вывалился из толпы возле стены, сильно ударился головой об опорную стойку и едва не упал. Его успел подхватить Шаффенбек, который, как всегда, не отходил от капитана ни на шаг.

Перед глазами Кулика прыгали звездочки. Он прислонился спиной к переборке, морщась и хватая ртом теплый, влажный от пота воздух. В коридоре гремела какофония битвы: звериный рев, нечеловеческий и даже не орочий, вопли и треск разрываемой плоти. Последние ксеносы бились свирепо, отказываясь смириться с неизбежным. Оглядевшись, офицер насчитал не меньше двадцати погибших матросов. Груды тел лежали на палубе там, где людей Рафаля застрелили, зарезали или забили до смерти.

Потом наступила зловещая тишина, которую нарушали только хриплые вздохи и стоны раненых матросов и ополченцев. Рявкали отдельные выстрелы — бойцы с дробовиками и абордажными острогами, обходя убитых чужаков, для верности отрубали или разносили им головы. Несколько выживших людей помогали раненым, двое из них увели товарища с оторванной рукой, который в шоковом состоянии разыскивал потерянную конечность среди луж крови и ошметков плоти.

— Всех перебили, сэр! — устало улыбнулся Саул.

— Нет, не всех, — возразил капитан, с трудом втягивая воздух. — Целая куча орков отделилась от этой группы. Один Император знает, где они сейчас.

Корпус содрогнулся от мощного толчка, и Кулик чуть не ударился затылком о переборку. Он тут же вспомнил, что недостаточно просто избавиться от чужаков на борту. Вокруг по-прежнему бушевало крупное космическое сражение. Следовало бы вернуться на мостик — Шаффенбек был прав, говоря, что Прайс сейчас не вполне готов командовать флагманом, — но Рафаль не хотел бросать своих людей посреди напряженной охоты на орков в коридорах линкора.

— Дальше я буду руководить зачисткой, сэр, — произнес Саул, догадавшись по лицу командира о его сомнениях. — Идите на мостик, там вы сейчас нужнее всего.

— Хорошо, — с благодарностью согласился Кулик. — Только будь начеку, я не хочу искать себе другого помощника, ясно? Сержант Латерам, я высоко ценю вашу отвагу, но приказываю вам и остальным раненым отправляться в медицинский отсек. Мистер Шаффенбек, когда закрепитесь на взлетных палубах, вызывайте подкрепление.

Сержант ополченцев вроде бы хотел возразить, но передумал и подчинился приказу. Скованно отсалютовав командиру, он скривился от боли. Два бойца подошли к Латераму, намереваясь помочь ему, но тот отмахнулся и самостоятельно зашагал в сторону кормы.

— Знаешь, — заметил Саул, глядя в спину сержанту, — с такими людьми мы даже сможем выиграть эту чертову битву.

Рафаль слишком устал, чтобы отчитывать помощника за богохульство. Он с усилием поднялся, убрал меч в ножны и пистолет в кобуру. С таким же трудом Кулик выпрямил спину, одернул китель и направился к мостику. По коридору уже спешили санитары, и капитан признательно кивнул им, проходя мимо.

Действие определяет мышление, поэтому осторожные и упорядоченные движения помогли Рафалю немного успокоиться по дороге на мостик. Прилив адреналина, нахлынувший во время рубки, понемногу спадал, но, как Кулик и сказал Шаффенбеку, до конца сражения было еще далеко.

Двери мостика со стоном разъехались перед капитаном, и он вновь ступил на командную палубу. Ему потребовалась пара секунд, чтобы мысленно перестроиться с лихорадочных воплей, пота и крови рукопашного боя на ритмичную болтовню сервиторов и тихие переговоры экипажа. Здесь, за бронированными створками, как будто скрывался иной мир, и у Рафаля от резкой перемены едва не закружилась голова. Он пришел в себя, услышав голос Прайса:

— А, вот и вы, капитан. Надеюсь, хорошо провели время, избавляясь от непрошеных гостей.

— С ними еще разбираются, — Кулик шумно вздохнул, — адмирал.

Заняв привычное место, Рафаль быстро окинул взглядом все экраны и пульты. Орочьи корабли с телепортами были уничтожены, эскадра крейсеров, пришедшая на помощь «Колоссу», прорвалась через зеленокожих. Она по-теряла три звездолета, еще столько же получили серьезные повреждения. Остальной Краевой флотилии досталось меньше — у экипажей было больше времени, чтобы отреагировать на ловушку чужаков. Группировка ядра, составлявшая правый фланг соединения, почти не пострадала. Корабли патрульной армады вышли на позицию, с которой могли развернуться и зажать значительную часть неприятельских сил между собой и главной линией Краевого флота. Доминий, очевидно, как раз отдавал необходимые команды, и половина его космолетов уже начала маневрировать для помощи союзникам.