— Видите, вы все же любите меня. Он потянул ее за руку и усадил на сиденье рядом с собой.

— Сзади ты еще что-нибудь выкинешь… Ну, где твой дом?

— Там, где мое сердце.

— Слушай, я закончил работу в четыре, но у меня еще вызов в аэропорт. Сейчас без четверти пять. Я живу в Бронксе. В эту самую минуту моя жена сидит без сна перед чашкой кофе, ждет меня и рисует себе страшные картины: ей кажется, что грабитель приставил нож к моему горлу. Так что поторопимся. Куда тебе?

— В «Плазу». Там живет мой отец. Они поехали в сторону «Плазы». Через несколько кварталов она коснулась его руки.

— Нет… не в «Плазу»… теперь он в другом месте. Там жил человек, которого я любила… сейчас он в отеле «Беверли Хиллз».

— Слушай… куда тебе надо?

— В «Пьер».

— Ты что, перепутала отели? Ну… куда тебя отвезти? Она посмотрела на его регистрационную карточку.

— Мистер Айседор Кохен, вы — очень красивый человек. Отвезите меня в «Пьер». Он поехал по Пятой авеню.

— Как тебя зовут, дитя-цветок?

— Дженюари.

— Ну конечно.

Айседор Кохен проводил ее до двери «Пьера». Начинался дождь. Дженюари посмотрела на хмурое, затянутое облаками небо.

— Где звезды? Куда делась моя прекрасная ночь? — спросила девушка.

— Она превратилась в утро, — проворчал водитель. — Противное, дождливое утро. А теперь ступай к себе.

Она махнула рукой вслед идущему к машине шоферу. Он отказался взять у нее деньги, но она оставила на сиденье двадцатидолларовую бумажку. На цыпочках прошла в спальню и сдвинула шторы. Сэди еще спала. Весь мир спал, кроме доброго мистера Кохена, ехавшего сейчас домой в Бронкс. Он был замечательным человеком. Любой человек — замечательный, если ты найдешь время понять его. Например, Кит, — узнав его, она поняла, что он тоже чудесный парень. Девушка медленно разделась и бросила сумку на стул. Она соскользнула на пол. Нагнувшись, Дженюари бережно подняла ее.

— Слушай, миссис Сумка «Луи Вуиттон», по-моему, ты безобразна. Но люди говорят, что ты очень модная.

Она принялась разглядывать сумку. Купить ее в «Саксе» Дженюари уговорила Вера. («Но я редко ношу коричневые вещи», — сказала тогда Дженюари. «Сумка „Луи Вуиттон“, — заявила Вера, — подходит ко всему».)

Да, стотридцатидолларовую сумку она будет носить с чем угодно. Дженюари засмеялась. Что такое сто тридцать долларов, если у нее есть десять миллионов? Но она не могла представить себе, что владеет десятью миллионами. Так же, как и этой квартирой. Все это в сознании Дженюари по-прежнему принадлежало Ди. Интересно, ощущал ли Майк, что эта собственность — его? Но сумка «Луи Вуиттон», стоившая сто тридцать долларов, несомненно, принадлежала ей, Дженюари. Такая сумма была для нее осязаемой. Сев на край кровати, она погладила сумку. Положила ее на подушку и забралась в постель.

Ей не хотелось спать. Не принять ли снотворное? Дженюари взяла склянку из тумбочки… убрала ее назад. Зачем глотать пилюли? Ей очень хорошо… Кит сказал: «Этот четверг — единственный и неповторимый». Сегодня пятница — второй такой не будет. Лежа без движения, Дженюари ощущала приятную невесомость своего тела. Она знала, что не заснет… не могла сделать это… однако она должна увидеть сон. Прежде всего — ясные синие глаза. Лицо оставалось расплывчатым… оно всегда было нечетким, однако она знала, что оно красиво. Человек был незнакомцем, однако Дженюари инстинктивно ощущала, что это кто-то, с кем ей хочется находиться рядом. Он протягивал к ней свои руки… и она знала, что должна пойти к нему. Она чувствовала, что встает с кровати, чтобы оказаться в его объятиях… одновременно сознавая, что ей следует остаться в постели и пережить сцену во сне. Да… это сцена… потому что она видит себя встающей с кровати… идущей навстречу протянутым к ней рукам. Каждый раз, приблизившись к незнакомцу, она ощущала, что их снова разделяет расстояние. Он ждал ее. Она прошла за ним в гостиную… к окну. Он уже за окном! Она раскрыла его… на темном небе мерцали звезды. Она решила, что это сон, потому что несколько минут тому назад, когда она засыпала, уже был рассвет… пасмурный сырой рассвет… значит, она еще в постели и не стоит у окна, глядя на звезды и таинственного незнакомца. Но на сей раз она обязательно рассмотрит его лицо. Она высунулась из окна.

— Я нужна тебе? — закричала Дженюари. Он протянул к ней руки.

— Если я приду к тебе, ты должен будешь любить меня по-настоящему, — произнесла Дженюари. — Пусть ты всего лишь видение, но я не переживу, если влюблюсь в тебя, а ты исчезнешь.

Он молчал. Но его глаза говорили Дженюари, что он никогда не причинит ей боли. Внезапно она поняла: все, что ей надо сделать, это выпрыгнуть из окна и прилететь в его объятия. Она перекинула ногу через раму. Почувствовала, что кто-то тянет ее назад. Не пускает к нему… Она стала вырываться. И тут проснулась — Сэди с криком оттаскивала ее от окна. Дженюари посмотрела на улицу… она едва не выпала из окна!

— Мисс Дженюари! О, мисс Дженюари! Почему? Почему? — всхлипывала испуганная Сэди.

Девушка на мгновение прижалась к Сэди, заставила себя улыбнуться.

— Все в порядке, Сэди. Это сон.

— Сон! Вы собирались броситься из окна. Слава богу, я была на кухне и услышала, как вы его открывали.

Дженюари посмотрела в окно. Увидела темное небо и звезды.

— Который час?

— Десять. Я наливала себе чай и собиралась посмотреть вечерние новости по ТВ. В полдень пыталась разбудить вас, но вы пробормотали что-то насчет бессонной ночи. В семь позвонил мистер Милфорд, и я сказала ему, что вы еще спите. Он очень беспокоится. Звонит каждый час.

— Не волнуйтесь, Сэди. Я… я приняла утром снотворное. Мне не удалось поспать прошлой ночью. Похоже, я проспала весь день.

— Так вы позвоните мистеру Милфорду? Он очень тревожится.

Кивнув, она отправилась в свою комнату.

— Принести вам что-нибудь, мисс Дженюари?

— Нет… я не голодна.

Сняв трубку, она набрала номер Дэвида. Внезапно в комнате стало темно. Перед глазами Дженюари замелькали яркие огни… она снова увидела его… только на мгновение… синие глаза… они почти смеялись над ней… словно стыдя ее за трусость.

— Ты хотел убить меня! — закричала она. — Убить меня! Ты этого желал?

В спальню вбежала Сэди. Дженюари смотрела на телефон, из которого доносились сигналы, напоминающие о том, что трубка снята с рычагов слишком долго.

— Мисс Дженюари, вы кричали!

— Нет… я просто повысила голос… телефонистка дважды соединила меня неправильно. Не беспокойтесь, Сэди… пожалуйста. Я звоню мистеру Милфорду. Идите спать.

Она набрала номер. Когда Дженюари произнесла: «Привет, Дэвид!», женщина бесшумно покинула комнату.

В голосе Дэвида звучала искренняя тревога. Дженюари попыталась говорить легкомысленным тоном. Но комната снова погрузилась в темноту, потом вспыхнула яркими красками.