такой, она бы не решила спасти лорда Савеля, замысел императрицы бы удался, а самой принцессы уже не было бы в живых.

Выжить Беатрис помогло именно то, что она – трудная.

– Твои сестры никогда не пытались бороться со мной на каждом шагу, – продолжает императрица.

Какая-то часть Беатрис задается вопросом, не пытается ли ее мать поддразнить ее, заставить сорваться. Но по большей части ей все равно. После всего что произошло сегодня, у нее не хватает духу устоять перед этой приманкой.

– Да, и именно поэтому у Софронии все так чудесно сложилось, не так ли? – говорит она.

Но, возможно, это вовсе и не приманка, потому что, если бы императрица надеялась заставить Беатрис огрызнуться, она бы сейчас не выглядела так, будто та дала ей пощечину.

– Как ты смеешь, – говорит императрица опасно низким голосом, сокращая расстояние между ней и Беатрис маленькими, размеренными шагами. – На что я только не пошла, чтобы привести тебя и твоих сестер в этот мир. Вы получили такое образование, такое воспитание, за какие любая другая девушка в мире убила бы, а ты настолько неблагодарна, что обвиняешь меня в том, что Софрония оказалась дурой?

– Софи не была дурой, – говорит Беатрис, стоя на своем.

– Она была, и ты тоже. Будь это не так, ты бы сейчас сидела на троне в Селларии, а не шныряла по моей спальне, как какая-то воровка, – говорит императрица. Она задерживает взгляд на Беатрис еще на секунду, а затем отворачивается и подходит к шкафчику рядом с кроватью. Она снимает ключ с цепочки на шее и, открыв один из ящиков, роется в его содержимом. Наконец она вытаскивает оттуда листок бумаги. – Ты хочешь знать, что на самом деле говорится в письме Николо? – спрашивает она.

Беатрис вдруг думает, что это последнее, что она хочет знать. Что бы там ни было, это явно не что-то хорошее. Она говорит себе, что это не имеет значения. Сегодня она уедет, отправится во Фрив, и все это будет неважно. Прежде чем она успевает ответить, мать продолжает:

– Он действительно выразил беспокойство за свою сестру, даже предложил немалую сумму за ее благополучное возвращение, но гораздо более интересной мне показалась та часть, где юный король пишет об одном предложении, которое он сделал тебе во время вашего последнего разговора. Предложение, о котором ты мне не сказала.

Беатрис вздергивает подбородок. Теперь ей нечего терять. Если ее мать знала об этом в течение прошлой недели и не убила Паскаля, значит, в течение следующего часа это не изменится. А потом будет уже слишком поздно.

– Он хотел жениться на мне, – говорит она, пожимая плечами. – Это весьма сомнительное предложение, учитывая, что у меня уже есть муж.

– Но несчастные случаи порой случаются, – говорит императрица. – Особенно с наследниками в изгнании.

Услышав в ее словах угрозу в адрес Паскаля, у Беатрис скручивает живот, но она старается ничем не выдавать своих чувств.

– И все же мой муж, кажется, невосприимчив к ним.

– Конечно, он же здесь, под моей крышей, – говорит императрица. – Было бы довольно унизительно, если бы я не смогла обеспечить защиту своим гостям, не так ли? Но завтра вы с мужем уедете в Селларию, и это случится даже в том случае, если для этого всей моей армии придется вытаскивать вас из этого дворца. Я достаточно ясно выразилась?

Беатрис смотрит на свою мать – она не удивлена, но все равно в ужасе. Не имеет значения, что план ее матери никогда не осуществится. Зная, что она намеревалась это сделать, зная, какую большую угрозу она представляет для Паскаля, слыша, как спокойно ее мать может обсуждать этот заговор, Беатрис становится плохо. Обсуждала ли она так же с кем-то смерть Софронии?

– Я ненавижу тебя, – говорит Беатрис.

Императрица лишь смеется.

– Смени припев, Беатрис, – говорит она, бросая письмо Николо в камин и направляясь к двери. – Ты поешь эту песню практически с тех пор, как научилась говорить, и это становится утомительным.

Она направляется к двери, но, проходя мимо Беатрис, резко останавливается.

– У тебя есть две минуты, чтобы взять себя в руки, Беатрис. Стражникам не следует видеть тебя в таком состоянии, но если ты будешь медлить дольше, чем нужно, они потащат тебя обратно в твою комнату и проследят, чтобы ты там и оставалась. Кроме того, я бы посоветовала тебе хорошенько выспаться, моя голубка. Ты наверняка захочешь выглядеть наилучшим образом, когда вновь встретишься с королем Николо.

Она протягивает руку, чтобы похлопать Беатрис по щеке, и девушка изо всех сил старается не отшатнуться. А затем императрица уходит, оставляя Беатрис одну.

Беатрис не сомневается, что ее мать не шутила насчет того, что через две минуты охранники силком вытащат ее за дверь, так что она торопится закончить с оставшейся частью своего плана. Дрожащими руками она обыскивает туалетный столик матери, открывая ящики и ища что-нибудь необычное, но вся косметика здесь – просто косметика. Затем она обыскивает шкаф и, обнаружив на дне незакрепленную доску, улыбается и отодвигает ее. Оттуда она достает маленькую эмалированную коробочку, выкрашенную в синий и золотой цвета. Внутри она находит несколько необозначенных флаконов с различными жидкостями и порошками, а также кольцо, которое сразу узнает, – на их пятнадцатилетие императрица подарила Беатрис и ее сестрам точно такие. Это пустотелое кольцо с ядом внутри и потайной иглой. Оно предназначено для того, чтобы лишить человека сознания.

Беатрис надевает кольцо на палец. Она бросает взгляд на высокие часы в углу и торопливо встает – ее две минуты почти истекли.

Пройдя через гостиную матери, Беатрис подходит к двери и открывает ее, встречая стражников с сияющей улыбкой на лице. Осталось только двое охранников, по одному с каждой стороны двери. Двое других, должно быть, сопровождали ее мать обратно на бал.

– А вот и вы, Ваше Высочество, – говорит один. – Ее Величество приказали мне проводить вас обратно в вашу комнату.

– Не сомневаюсь в этом, – говорит она, кладя свою руку поверх его ровно настолько, чтобы игла кольца с ядом пронзила его кожу.

– Что… – начинает он, но Беатрис не дает ему времени закончить, отворачиваясь и хватая за руку уже второго охранника, который тоже оказывается застигнут врасплох. Всего через несколько секунд оба падают на пол, и их мечи звонко стучат по мрамору.

Мгновение спустя в коридоре раздаются тихие шаги, которые, однако, становятся все громче. Беатрис узнает шаги Паскаля еще до того, как видит его самого, – тихий ритм, который она, сама того не подозревая, запомнила. С ним двое