Ямамото надеялся на успехи в первый год будущей войны. Он не видел возможности диктовать условия в Вашингтоне в этот период или выиграть войну на истощение. Поэтому он выступил против начала Японией войны. Однако Тодзё не видел альтернативы. Он делал акцент на нечто нематериальное: «дух Дай Ниппон» (дух Страны восходящего солнца. — Пер.), непобедимый в течение 26 столетий, который нанес поражение Китайской и Российской империям на памяти жившего поколения. Почему бы Америке не быть еще одним инертным гигантом, обремененным «денежными мешками», которого в состоянии побить его быстрый и гибкий восточный противник? После начала войны мягкость и сентиментальность (что еще изображалось в этих декадентских голливудских фильмах?), хронические рабочие беспорядки и протесты «проосевых» пацифистов быстро приведут к тому, что Америка попросит мира.[469]

Совет, который встретился с императором в сентябре 1941 г., решил не добиваться мирного урегулирования после 12 октября. Через четыре дня после этого предельного конечного срока Коноэ ушел в отставку. Тодзё сменил его на посту премьер-министра, сохранив за собой должность военного министра.

В то время как конвои подкрадывались в южном направлении к дельте Меконга и эскадрильи самолетов-торпедоносцев тренировались в полетах на малой высоте, продолжались усилия по достижению компромисса. В начале ноября МИД подготовил два предложения: предложение А предусматривало возобновление свободной торговли, быстрый вывод японских войск из Индокитая с сохранением «возможно, на 25 лет» стратегических позиций в Китае. Если бы этот план не прошел, предложение Б заморозило бы статус-кво на 5 ноября и гарантировало бы нефтяные поставки Японии, пока она будет заключать мир с Китаем. Оба предложения минимизировали обязательства по трехстороннему пакту оси.[470] Специальный представитель Курусу Сабуро прибыл с ними в Вашингтон.

26 ноября Госсекретарь Халл представил список контрпредложений. Некоторые из них, подтверждая его четыре принципа, восстанавливали полный суверенитет националистического правительства над Китаем, но не упоминали Маньчжоу-Го. Другие восстанавливали нормальные торговые отношения между двумя тихоокеанскими державами.

Ни одно правительство не могло принять предложения другого правительства, не теряя своих союзников или народной поддержки. Императорская армия не хотела отказаться от завоеваний, которые стоили ей столько крови и престижа. Гитлер подталкивал Японию к войне. Он не желал мира в Азии, который привел бы к концентрации сил англосаксов против него. С другой стороны, националистический Китай предупредил, что если в результате «дальневосточного Мюнхена» в жертву будет принесена его территория, то он заключит свое мирное соглашение. Ни Великобритания и Голландия, ни вишистская Франция не хотели, чтобы Япония господствовала в сфере их колониальных интересов. Уже совещания штабов США, Великобритании и Голландии решили, что японское продвижение к западу от бангкокского меридиана или к югу от перешейка Кра в Таиланде будет рассматриваться как акт войны.[471]

В январе в руки военно-морской разведки США попали шифры японской дипломатической радиосвязи. Каждое утро американский и британский Генеральные штабы читали текст секретных депеш из Токио. Однако эта американская разведывательная операция «Мэджик» не могла ни обнаружить ход мыслей Тодзё, ни позволить услышать консультации в Императорском зале для аудиенций. Она не изменила две основные предпосылки союзников: что армия, неспособная захватить Китай, не нападет сразу на четыре «белых» страны; что любое нападение будет совершено в южном направлении.

Филиппины были предупреждены об опасности. В Гонконг прибыли канадские подкрепления, и два лайнера «Кунарда» «Куинз» доставили австралийские дивизии из Северной Африки для обороны Малайи («Кунард Лайн» — британская компания — оператор трансатлантических и круизных маршрутов океанских лайнеров, основанная в 1839 г.; ее два лайнера «Куин Мэри» и «Куин Элизабет» во время Второй мировой войны использовались для транспортировки войск; «Куинз» является множественным числом от «Куин». — Пер.). В начале декабря оперативное соединение во главе с линкорами «Рипалс» и «Принс оф Уэлс» вошли в военно-морскую базу Сингапура.

Государственный департамент не рассматривал ноту Халла от 26 ноября как ультиматум, он также не питал надежды на предложения Курусу и Номуры. Их предложение о частичном выводе войск из Китая в обмен на возобновление поставок нефти считалось еще одной из уловок, сопровождавших каждый шаг в экспансии Японии: «reculer pour mieux sauter» («отступить, чтобы дальше прыгнуть». — Пер.). Пять десятилетий путь императорских завоеваний был усыпан эвфемизмами: «самооборона», «стабилизация», «совместное процветание» стали обозначать нападение, принудительное подчинение и эксплуатацию.

В то же время японская разведка была информирована о диспозиции англо-американских военно-морских и воздушных флотов и слабости их тихоокеанских баз. В переполненных помещениях бараков острова Оаху или кораблях линейного флота Пёрл-Харбора тосковавшие по родине новобранцы жаловались на тяготы дисциплины. Газеты на родине очень часто высмеивали декрет о «чрезвычайном положении», который вынуждал их быть в униформе. В августе в Вашингтоне резолюция, отменявшая воинскую повинность для отдельных граждан, была отвергнута большинством в один голос. Призывники все же надеялись «дезертировать» в октябре. Существовала опасность, что адмиралы могут подвергнуться осуждению в конгрессе за «поддержание суровой дисциплины на кораблях» и за «причинение вреда парням».

Тодзё приблизил принятие решения о начале войны, давая указания Ямамото об осуществлении плана боевых действий военно-морского флота. В ноябре Объединенный флот под командованием вице-адмирала Нагумо Тюити сосредоточился в заливе Хитокаппу, будучи скрытым в плотном тумане Курил. 18 ноября соединение подводных лодок отправилось в открытое море. Спустя девять дней основная эскадра из 6 авианосцев и 17 кораблей сопровождения отправились в восточном направлении. Летчикам секретно давали инструкции об объектах Оаху, но моряки знали лишь об еще одном беспокойном тренировочном плавании. После недели плавания Нагумо сделал резкий поворот в теплые воды, и в полдень по токийскому времени он поднял кодовый четырехцветный флаг (который был с Того в Цусимском сражении), чье значение понял каждый японец: «Победить или умереть».