осталось немного, - на слова женщины полные воодушевления я слегка улыбнулся. Ханна всё окупает вложенные в неё ресурсы и Риски. Однако, она удача и неудача для меня одновременно. Постоянная подкормка маной, гоблинский горох и её постоянные тренировки позволили её телу накапливать некоторый запас энергии Родословной, но даже в сравнении с тем, чем обладал я вначале, запасы Ханны были более чем скромными, кроме того не смотря на характер использованной мною энергии, она так и не получила аналога моей изначальной маны, что радовало и огорчало одновременно. Что ни говори хотя бы в чём-то уникальным быть приятно, особенно если это делает тебя хотя бы немного лучше других.

Вот только я дураком не был. Даже с исключительным талантом, чтобы быть лучше других нужно быть не хуже их в остальных аспектах. И самым обидным в этой ситуации была невозможность нащупать дальнейший путь развития для моей чистой маны. Подопытные гоблины начинали быстрее взрослеть при вливании маны, но в формировании дополнительных источников энергии замечены не были, выхли в которых я вливал ману, становились здоровее, больше ели и лучше росли, но не проявляли никаких магических способностей, да и сам эффект на порядок уступал действию энергии Родословной. Зато не вызывал мутаций, по крайней мере заметных.

Я всё больше понимал разницу двух моих источников сил более сильной и токсичной Родословной и куда более безопасной нейтральной, но одновременно более слабой маны. Я учил местную письменность у Ханны, проводил различные эксперименты на выхлях, пересаживал кожу различным гоблинам, и даже провел очередной эксперимент по пересадке сердец, но он не увенчался успехом. Зато оказались успешными более мелкие эксперименты. Я пересаживал фрагменты кожи от гоблина гоблину, от человека к гоблину и от гоблина человеку, но результаты подобных опытов выходили странными. Гоблинская плоть пожирала человеческую как хищный лишай, и если при пересадке человеческой плоти гоблину, её замещение родными тканями шло на благо, то люди калечились, или вовсе умирали. Хотя в тоже время стоило учесть, что люди используемые в моих опытах были увечными рабами, для которых смерть была бы избавлением, ведь сейчас мне не так уж сложно вылечить некоторые недуги тела, но куда сложнее было бы исцелить увечный разум.

Гнусно и аморально проводить бесчеловечные эксперименты над людьми, но как же эффективно! Как бы это не было грустно, но чем меньше связывает тебя мораль, тем лучше результаты. Этим людям нужен уход и лечение, а не мои бесчеловечные эксперименты, только где в логове, дикарей-людоедов им окажут подобное? Мои эксперименты же способ завершить их страдания быстрее. Лицемерно? Вполне, но зовите меня тварью, монстром, да кем угодно, но я предпочту угробить тысячу неизвестных мне калек, если это даст возможность помочь одному важному для меня человеку.

За пол года, моё мастерство в управлении врождённой магией Гнили значительно возросло и я избавил Мию конских волос в ступнях. Моя жена всё больше приобретала гоблинские черты, хотя сейчас процесс замедлился, то куда двигались её изменения меня напрягало. Мия стала носить меньше одежды, её кожа приобрела серый оттенок, запах её тела так же приобрёл гоблинские нотки, но главное моя жена стала куда более похотливой, что само по себе неплохо, но динамика настораживает.

Следом я вылечил ступню Ханны, а уже после провёл операции у остальных женщин в моём племени. Пусть это немного, но хоть так я сделал что-то хорошее.

Пол года прошли продуктивного. Кроме продвижения в навыках работы с плотью, я научился сносно читать и писать слова угловатыми буквами этого мира.

Наступила весна, мне исполнилось наконец шестнадцать лет, и книга пожирающая львиную часть моей нейтральной маны наконец полностью восстановилась. Я в предвкушении осматривал угольно-черную обложку, украшенную костяными пластинами, часть из которых изображала оскалившийся волчий череп, в пасти которого можно было разглядеть сильно стилизованный красный язык.

Больше двух тысяч искр ушло на её восстановление и я с боязливой осторожностью коснулся обложки книги. Пальцы тут же ощутили заметную магическую пульсацию, что заставило меня облизнулнуться. И всё же, перед самым решающим шагом меня терзали сомнения. Даже практически уничтоженная Высюком Двукровым книга была закрыта, сейчас же у неё и вовсе отрос запирающий ремешок словно приклеенный к обложке с двух сторон. Как её открыть? Я начал думать. Книга - творение куда более искусного пользователя чистой маны, чем я. Она может даже восстанавливать повреждения и сопротивляться им. Уже показанного достаточно, чтобы заинтересовать меня, но наверняка эта книга таит в себе множество секретов.

Чтобы открыть имущество пользователя чистой маны, нужно думать как пользователь чистой маны. А что мы знаем про эту силу? Она явление довольно редкое, ведь за свою жизнь Я видел колдунов-гоблинов, чудовищную помесь шамана и жреца, даже встретил пользователя иной Родословной в лице Ханны, но следы этой силы я встретил впервые.

Вторым известным фактом про чистую ману я мог бы назвать тот факт, что на её появление требуются годы, а если у тебя свободного времени меньше чем у младенца, то и вовсе могут уйти лет десять. Возможно меньше, возможно у опытных пользователей есть более эффективные способы набора силы, но факт остаётся фактом, чтобы развивать чистую ману нужно потратить значительное время на тренировки.

В третьих, с потерями Родословная может быть преобразована в чистую ману, но только если эта сила уже есть у обладателя Родословной.

Как итог, чтобы защитить свою книгу от разной крипоты и колдунов достаточно сделать ей замок открывающийся только чистой маной.

Я осторожно влил немного своей силы в ремешок, и к моему удивлению тот открылся, а вместе с тем приоткрылась и книга.

- Вау... - я осторожно взял сокровищницу тайных знаний в свои руки.

Я до последнего ждал какой-то ловушки от прошлого хозяина этой книги, но похоже или время не пощадило оставленные сюрпризы или их вовсе в ней не было, и её создатель полагался на запор из чистой маны. Сейчас это всё не столь важно.

С небывалой радостью я распахнул книгу, оставаясь при этом настороже. Тусклое свечение страниц казалось необычайно загадочным, множество непонятных схем, изображений костей и черепов, сильно стилизованных глаз, и множества других иллюстраций буквально кричали о скрытых тайнах, только вот горящие бледно-голубые буквы совершенно не хотели эти тайны открывать. Я пару раз осмотрел содержимое книги, местами подмечая то, что напомнило какие-то инструкции, осмотрел то, что без сомнения было рабочими записями и с заметным сожалением снова закрыл книгу, вновь вливая ману в её замок. Целая кладезь нужных мне знаний скрывалась